Я попытался сморгнуть, пытаясь навести резкость. Ну не может быть у обладательницы такого голоса уродливого лица! Не положено мирозданием и прочими общественными течениями. Однако вместо четкого изображения красавицы подлые глаза решили выдавить из себя потоки слез, окончательно размывая картинку.
— Вам больно? — тут же по мне забегали легкие пальчики, пытаясь нащупать невесть что. Или это она одеяло так поправляет?
— Нет — прохрипел я — но пить охота.
— Пока доктор не разрешит, нельзя. Подождите пару минут, я за ним схожу.
Пока я пытался руками, которые внезапно стали дико неуклюжими, протереть глаза, изящный силуэт прошуршал мимо меня и скрылся в проеме двери.
Так, я в больнице, это любому понятно. Но почему я в больнице? Ведь все было хорошо и местами даже замечательно! Лечилка, ау? Острая кровопотеря, большая вероятность геморрагического шока. Какого-какого шока? Черт, поначалу почудилось, что гемморологического. Или там геммороидальный? Я мысленно пробежался по организму. Руки-ноги на месте. Голова с жопой тоже. Меня кто-то ножом пырнул? Но когда? Я же только-только привез Ильича в больницу, как все завертелось? Или это у меня были глюки? Черт, столько вопросов без ответов и как все непонятно-то, хоть кинохронику с собой вози…
— Ну-с, милейший, как вы себя чувствуете? — на пороге палаты стоял разглядывающий меня айболит.
Нет, реально айболит из классических фильмов: небольшого роста, бородка клинышком, круглые очки и одетая на шею фигня с резиновыми трубками. Ну, которые больной не крутитесь и дышите-не дышите.
— Да нормально все — я наконец-то почувствовал силу в руках и опершись, сел на кровати — только пить охота.
— Ну это дело поправимое… Будьте добры!
Я подозрительно покосился на протянутое мне некое подобие заварника, но после краткого раздумья решил, что травить меня не будут и присосался прямо к носику. Что у них тут, обычных стаканов нет? Одно слово — больница!
Напившись, я тут же принялся расспрашивать о том, почему я здесь. Причина оказалась банальной до безобразия: пока я рвал пиджаки, одновременно умудрился пропороть спину, причем раскроил чуть ли не от шеи и до седалища. Поначалу все было хорошо, но все эти гонки заставили толи рану раскрыться, толи какому-то сосудику лопнуть. В общем, пока ехал, был на адреналине, поэтому ничего и не чувствовал, а спинка кресла вместе с остатками пиджака блокировала кровотечение. А стоило приехать и отлипнуть, как оно и потекло.
В общем, радостные врачи, обломавшиеся с Леонидом Ильичем, тут же накинулись на меня. И теперь я лежу в персональной палате той самой кремлевской больницы. Персональной не потому что я такая шишка, а потому что других тут нет. Наверняка, как оклемаюсь, выпнут в место попроще…
— Вот, Михаил Андреевич, полюбуйся на героя!
Да что же это такое! В двери стоял улыбающийся Брежнев и радостно подталкивал ко мне хмурого Суслова…
Глава 26
— Александр Васильевич, это вы писали?
Приняв протянутую папку, я открыл и быстренько пролистал ее. Надо же, кто-то аккуратно сфотографировал каждый разворот в блокноте и увеличив, распечатал. Грузинские события, которых не случились, будущее восстание в Венгрии… Правда, про атомную энергию что-то не видно. Отдали другому?
— Да, это мое — вздохнув, я протянул папку обратно.
— Что-то не так? — Суслов поправил очки и попытался придавить меня взглядом.
— Да все не так. — я перевел взгляд на продолжающего улыбаться Брежнева — Леонид Ильич, ну зачем?
— Надо Саша, надо.
Я осторожно оперся о спинку кровати и глубоко вздохнул. Внутри меня клокотал ядреный микс из обиды и расстройства. Ну как же так, я столько раз говорил о секретности и нате вам на блюдечке. Сразу придушить или чуть погодить?
— Давид Моисеевич, оставьте нас, пожалуйста, одних. — Поняв по-своему мое молчание, Брежнев развернулся к айболиту.
Это он верно. Сейчас тут будет такое, что хрен объяснишь с точки зрения современной науки. Суслов наконец-то понял, что его гипнотизирующий взгляд совершенно не работает и начал оглядывать палату.
— Ладно, раз надо, то давайте приступим. — я дождался щелчка замка в двери — для начала давайте садитесь…
Бросив взгляд в сторону, я зацепился глазами за табурет. Нет, хорошая все-таки у секретарей КПСС палата — тут даже табуретки оснащены колесиками. В гробовой тишине я телекинезом подтащил одну сначала к Брежневу, а следом и вторую к Суслову. Да, завхоз тут тоже не прохлаждается: все смазано и ничего не скрипит.