Фыркнул. Зашипел нецензурно. Ругательство в голос - проглотил. Как Андрей за неисполнение воли своей взыскивает... Отчего Боголюбский дворян на Руси завёл? - Новая сословная группа, отношения собственности...? - Фигня. У него просто гожие бояре кончились.
Посадник велел звать тысяцкого. Чтобы тот велел звать караульщика. Чтобы тот притащил сидельцев.
Хорошо, что на "Святой Руси" табака нет - я бы на одних перекурах всё здоровье растратил.
Пришёл тысяцкий. Послушал, оценил, высказался. Посылательно. С указанием пункта назначения всех присутствующих и спать мешающих. Но велел привести. Осужденных.
Точно - мои. Ребята в синяках и в панике - среди ночи подняли, тащат куда-то. Головы рубить?!
-- Людей - отпустить.
-- Воевода! Господине! Счастье ты наше! Милость господня! А мы уж не чаяли живыми...
-- Осторожнее надо. Что ж вы так глупо в драку...
-- Так не мы ж начали! То приказчики новоторжские!
-- Ладно. Утром раненько идти вам с Шоши к Твери. Там и сказки свои сказывать.
-- Так... эта... а кони наши? Майно разное?
Стандартный шлейф последствий. Людей схватили, кинули в поруб. При этом, естественно, ободрали - забрали всякое... приглянувшееся.
Мне снова забота: слуг боярских пинать - отдавайте взад. Те, естественно - видом не видывали, слыхом не слыхивали. Кое-что уже и продать или подарить успели.
Другое дело: команда встала на постой в посаде. Всё их тамошнее - прибрал хозяин. Включая сани с конями. И к соседу переставил. Чисто на всякий случай.
-- Дядя, где кони?
-- Нету! Брешут! Тати-воры-проходимцы! Не было ничего!
-- Сухан, дай дураку в морду... Что ж ты, дядя, такое лепишь? Я ж Зверь Лютый. Мне от Богородицы дар даден - лжу нутром чуять. А от твоих речей - аж выворачивает.
Я просто знаю, что из Ярославля команда двумя санями шла.
Дурдом. Ночь-полночь, а городок весь перебудили. Ещё малость по-шебуршим - сдуру в набат ударят.
"Вороги идут! Тати лесные по-вылезли!".
Мне бы поспать, коню бы отдохнуть, а тут... и уйти нельзя - все врут, верить никому нельзя. Только отвернёшься, а малец посадского - дудки скоморошьи моих "сказочников", уже вернутые, снова спереть норовит. Мне-то плевать, тем дудкам цена - и не видать. Но "сказочникам" они для дела нужны, а мальцу - так, для забавы. Подудит да выбросит.
Снова в город зовут. Сидят посадник с тысяцким, приняли уже чуток "на грудь". А чего уж теперь? Всё едино - ночь перевели, сна не будет. Давай у меня выпытывать: а об чём ты, Воевода Всеволжский, с князем Суждальским уговаривался? А какие виды на войну с Новгородом? А чего там, с твоей стороны, басурманы-иноверцы себе думают? А не надумал ли светлый князь деньжат Шоше подкинуть? Ты ж там, возле стола обретаешься - замолви, по доброте твоей душевной, звере-лютской - тьфу, обмолвился, словечко перед светлым. А то, сам видишь, за грехи наши тяжкие...
Разошлись по-хорошему. Рюма даже припасу "сказочникам" подкинул. Ведро медовухи да свиную ногу. А я... сам не спал, конь не отдохнул... "Сказочников" из городка вывел. Оставить их тут - утром новая свара будет. Мозги ребяткам малость продул. Чтобы вели себя поспокойнее. И снова - в путь.
"А для тебя, родная,
Есть почта полевая..."
"Родной" у меня тут нет. А вот "почта полевая" - есть. Я сам.
Совершенно глупая история. Никакой выгоды в форме мешка серебра или десятин земли. Даже и вредно - лишний раз "засветился в ходе выполнения секретного задания". Никакой пользы. Кроме "славы".
Эпизод был воспроизведён "сказочниками" уже в Твери. Как же им промолчать-то? - Сам Воевода Всеволжский на выручку прискакал! Они и не знали и не ведали, а Зверь Лютый, трахнул-тибедохнул, волшебством-чародейством, за тыщу вёрст, вмиг явился и людей своих из-под казни - вынул.
Легенда по ходу пересказов расцвечивалась: посадника с тысяцким - в куски порвал, ярыжкам со стражникам - руки-ноги переломал. Глядя на вполне живого и целого Рюму, все прекрасно понимали - брехня. И пересказывали дальше.
В сочетании с историей об изгнании из Мурома Елизария, с дракой в Коломне, с казнью посадника в Ярославле, с множеством эпизодов срабатывания "страхового общества" на Оке - легенда создавала ореол неподсудности, экстерриториальности моих людей. Кусочек совершенно нематериального - моральной атмосферы, оттенков применимости поведенческих стереотипов. А вот это давало прибыль огромную. Местные власти, вятшие вообще, воздерживались от применения к моим людям обычных карательных мер в полном объёме. Что сохраняло мне и людей, и материальные ресурсы. И главнейший из них - время.