Отключаюсь.
Тишина. Уже пришло "дальше"? - Нет, ещё - "мир тварный".
Тройки стоят. Рассвет.
Факеншит уелбантуренный! Где мы?!
Пытаюсь приподняться, выглянуть из саней. Такой прострел в спине, что падаю обратно с криком.
Сквозь выступившие слёзы вижу лицо Сухана:
-- Почему стоим?
-- Коней меняем.
"Банный день - первый барак меняется бельём со вторым". Как у нас. Девять коней, три тройки. А саней двое. Угробим коней. Уже начали.
-- Гнедой захромал. Который под вьюком был. Бабку зашиб - ступить не может.
-- Отпускай. На волю.
-- Здесь?!
-- А где?!
Тихое Лето отводит коня к лесу, возвращается с уздечкой в руках. Молча, не поднимая глаз, залезает на облучок, зло бьёт упряжку кнутом. Кони с места берут в карьер. Я оборачиваюсь, выглядываю назад. Оставленный у леса хромой гнедой провожает нас взглядом. Потом кидается вдогонку. На трёх ногах. Ржёт, вытягивая шею. Спотыкается, падает. Подымается, неотрывно смотрит вслед...
Если прохожие не приберут - ночью волки съедят. А если и приберут - тоже съедят. Кому нужен хромой конь? Русь, зима, лес. Одинокому калеке не выжить. Только - в толпе, только - в подготовленном месте. Что коню, что человеку.
Тройки уже не меняем, меняем пристяжных в них. Кони толком не отдохнули в Губанах - слишком быстро я попался. Тихое Лето пытается собрать тройки, переставляет коней. Надо решаться. Или раскладывать нагрузку равномерно, рассчитывая сохранить всех, или нагружать слабых, надеясь, что сильные доживут до конца. До конца нашей эпопеи.
-- Сёдла и лишнее барахло надо бросить. Идти одними санками, двумя сменными упряжками.
-- Ты! Ты меня учить будешь?!
-- Пустой разговор. Ты сам знаешь, Тихое Лето.
-- Ни чё. В Холме прикупим парочку. Серебро-то есть. И пойдём себе потихоньку по Курье.
-- Ага. А дальше Торопец. Где нас ждать будут. И Ржев. Где - тоже...
Зарезанный Хотеней... Может - нашли, может - нет. Понадеяться на "авось"? Поставить свою голову "на удачу"? Если нашли и поняли, то... убит боярин Великого Князя. Ростик такое злодеяние не пропустит. Сил у него мало. Поставить свою голову на его немощь? Велит сыскать. Сыновья его - его волю примут. Новгородский Ропак пока... "не в силе". А вот Ромочка Благочестник Смоленский, люди его... отработают по полной. Ростик в Луках шёпотом скажет - посадник в Торопце в два дня каблуками щёлкнет. И тут - мы. Тёпленькие.
Паранойя? - Может быть. Цена "психиатрии" - наши кони. Кони, на которых суздальские гонцы скачут, которые их, иной раз, из-под смерти выносят.
Тихое Лето аж шипит от ненависти ко мне.
-- Что ж ты такое... злыдне-злобное сотворил? Что нам теперь нигде не пройти, не проехать?
-- Почему "нигде"? Если быстро, то по Новгородской земле - проскочим. Идём к Ильменю. Оттуда на Мсту. Хорошо бы к Мологе выйти. Но и Новый Торг годен. А там - Тверь.
Ему мои советы... Он поведёт так, как сочтёт нужным. Максимум, что могу - дать инфу. О некоторых... подробностях.
Гоним и гоним. Где-то попадалось воспоминания 19 века о богатом ямщике, который господ московских на Святки за ночь до Твери довозил. У нас - сходно.
К утру прискакиваем в Руссу. Ещё не Старую. Хотя русы здесь живут... очень давно. Сам городок от реки вёрст за 10. Ближе не построиться - низкая дельта - кроме Ловати, ещё речки в Ильмень скатывается.
Несколько часов отдыха. Коней помыть, покормить. Самим горяченького похлебать. От меня пользы... Хорошо хоть - вреда нет. Лежу себе спокойно. Температурю. Особого ухода-внимания не требую.
Приходит Тихое Лето.
-- А нут-ка перевернись. Спину твою глянуть хочу. Мда... Терпи.
Ё! Да нельзя же так! Калёным ножиком гнойники вскрывать!
"И мездрили его не только без обезболивающего, но даже и не сняв предварительно шкуру"...
Факеншит! Он что - репицу у меня нашёл и вырезать пытается?!
О-ох, интересно, а когда пикелевать начнут? Кислотой или щёлочью?
-- Ты, Иван, как?
-- Нормально. А ты?
-- Тоже.
Врёт. У него за один день глаза глубже провалились, чем за всю предыдущую дорогу. Не от трудов особенных. Тем более - не от моего попадалова. От переживаний. Кони...
-- На торг ходил? Чего говорят?
-- Балаболят. Хотел коней прикупить. Ещё овса или ячменя. Нету. Всё выгребли. Которые в Луки шли. Сёдла продал. Ещё там всякое чего скинул. Шубу твою...
-- Что?! М-мать...
Все вещи в "Святой Руси", да и вообще в средневековье - "именные". Массового производства нет, каждая "штука" - уникальна, можно точно сказать - кто, где, когда её делал. Отличить шубу, построенную в Киеве, от новгородской... даже и мастером-шубником быть не надо.
Засветились. Теперь все знают, что через Руссу проехал киевский боярин. Или человек, его ограбивший. И ругаться на Тихое Лето - бессмысленно. Он княжий гонец, а не воровской барыга. Надо просто быстро сматываться отсюда. Очень быстро.