Хотен, плотно сцепив челюсти, глупо лупал глазками.
-- Срок - до утра. Ты ж неграмотный? Завтра пришлю к тебе из учеников кого. Пусть запишет. К вечеру приходи - отыграешь. Брехню свою сочинённую. Будто ты - тот прохожий, а вокруг тебя - лодочники-возчики. И как ты им врать будешь.
...
Так начало развиваться ещё одно направление моей деятельности: агитация и пропаганда. Точнее - одна из разновидностей. Ибо уже само моё существование, успехи новизней моих - работали на то. Доказывая преимущество моего образа жизни, моего города. На то же работали и фактории, и бродячие коробейники, и множество людей моих, одним фактом бытия внушавшие аборигенам чувство: Воевода - ого-го-го! Всеволжск - ещё ого-го-истее!
"Всякая война выигрывается прежде в умах людских. А уж потом - на полях сражений".
В той войне, которую я вёл с исконной посконностью, со средневековостью, косностью, "святорусскостью" здешнего общества, появился ещё один вид оружия.
***
В здешних местах и временах основными источниками знания об окружающем мире являются слухи, сплетни и мифы.
В строгом смысле слухи - коллективные, внеличные новости, сплетни - приватные сообщения, затрагивающие лишь некоторых, избранных. Слухи - актуальная общенародная мифология, сплетни - достояние локального сообщества, социальной или профессиональной группы. В условиях средневековья, где многое персонализируется, где страна - её государь, вера - её пророк, слухи постоянно выражаются сплетнями и наоборот.
Слухи, сплетни, анекдоты - индикаторы целостности общества. Если из каждого водопроводного крана ругают Путина - страна едина. В информационном поле - общий персонаж. Отношение ругани к реальности - не существенно. Если персонажи разные - пошла фрагментация.
Именно этот мутный поток и создаёт для нормального русского человека образ того, что находится "за околицей". Образы столь устойчивые, что и прямые показания очевидцев, побывавших в иных местах, отбрасываются, как ложные выдумки.
Российский солдат, середина 19 века, возвращается с Кавказа и рассказывает односельчанам:
-- На Эльбрус-горе снег круглый год лежит.
-- Брехня! У нас на пригорках снег первым сходит. А там-то - повыше, к солнцу - поближе.
-- Чечены промеж себя ручками срастаются и так парочками по горам скачут
-- Истина! Слыхивали. Потому-то они такие злые.
Информация в таком пространстве живёт по специфическим законам изустной передачи, "испорченного телефона". Она должна быть "новой" - чтобы вызвать интерес, но - "старой", чтобы не вызвать отторжение. Не должна противоречить известной "картине мира".
-- Земля вращается вокруг Солнца!
-- Бред! Мы ж видим, как Солнце всходит и заходит.
-- А вот эпициклы Птолемея...
-- Дайте убогому в морду. И выкиньте за ворота.
Понятно, что знания о мире просачиваются в умы людей. Медленно, по капле. И, одновременно, по этой "картине" прокатываются мутные валы новых сплетен и слухов. Потом-то, через столетия, остаётся "сухой осадок". Постправда. Сильно "пост-".
-- За морем живут песьеглавцы.
Сотни людей побывали "за морем". Вернувшись в свои общины, эмоционально, достоверно ("своими глазами видел!") - рассказали. Серьёзные, уважаемые люди. Часто с оттенком святости - паломники. Как не поверить?
Кроме них есть десяток, которые говорят:
-- Нет песьеглавцев. Выдумка.
У этих рассказчиков - нет эмоциональной реакции слушателей. Нет главного, ради чего стоит рассказывать, стоит слушать. Они - не интересны никому. Никому, кроме тех немногих, кто реально собирается пройти их путём, кому нужна не "правда" (которую - "все знают"), но истина (от которой зависит собственное выживание). Это - дальние купцы, предводители воинских отрядов, государи. Элита. Точнее - малая её часть.
-- Намордники грузить?
-- Не надо. Песьеглавцы - выдумка. Лучше - бочку сала.
Беда в том, что этот путь распространения знаний - через реально заинтересованную в истине часть элиты - мне закрыт: конфликт интересов. Я бы их всех... "видел в гробу, в белых тапочках".
Хотя, конечно, бывают отдельные приличные люди.
Передаётся не информация, а эмоции, которые она вызывает.