Дальше было как всегда, кофейный ликер, шампанское, и задранные кверху ляжки рыжей лахудры. Потом опять приперся этот сумасшедший старик и всех разогнал. То что разогнал, понятно, он это делает не в первый раз, и надо признать, делает ловко. В первый раз Нюф-нюф возбухнул, начал права качать. Так старик молча взял его одной рукой за шиворот и пинком под зад вышвырнул на первый этаж. Юра только вежливо извинился и сам покинул квартиру. Хорошо еще, что бабенок тогда не было. Только водка и карты. Старик тогда представился, сказал что он из какого-то общественного комитета. Потребовал, чтоб сборищ больше не было, иначе отберут квартиру. Размечтался, плевать на него хотел. Скоро сказка сказывается! Но вчера старичина такое отмочил, до сих пор уши в трубочку завернуты. Пришел уже под вечер и выгнал всех, даже Нинку-блондинку, которую Игорь с таким трудом выиграл у Юры в очко. Вылил остатки водки, а уходя трекнул такую чушь, от которой и сейчас неуютно. Сказал, подожди немного, скаро с тобой Иван разберется! Сумасшедший дед! Вчера-то Игорь промолчал, подумал, что вольтанулся старикан. Ведь мужики видели его мертвым. Не иначе старый хрен на понт берет, припугнуть хочет. Нинку зря выгнал. Сегодня надо её позвать, чтоб без Юрки и Нюф-нюфа пришла, надоели эти попойки до чертовой матери.
Войдя во двор, он с удоволетворением заметил, что гостей сегодня не предвидится. Дай-то бог, но переступив порог он был поражен открывшейся перед ним картиной. Квартира была прокурена до синевы. Видно сидели здесь уже больше часа. К вчерашней компании прибавился новый парень. Сухощавый, коротко стриженый брюнет. Он был влит в отличный серый костюм, а на безымяном пальце татуированной кисти рубином горела дорогая печатка, смотрелась она броско, потому что мизинец отсутствовал вообще. Казался он трезвее остальных. Увидев Игоря, он тронул Юру за плечо и указал на хозяина.
- А Игорек, ты извини, что мы без спроса завалили, - пустился он в объяснения, - Прикинь, ты, Славик откинулся. Надо отметить, а где? Всего понабрали, ждем тебя. Проходит полчаса, час, тебя нет, невмоготу. Ну Славик тогда твои заиочки гвоздиком чик-чик и полный порядок. Он не хотел, с трудом его уговорили. Говорим свой пацан, поймет. Ты как?
- Да так, - глотая злость и раздражение промямлил Игорь раздеваясь.
- Ну давай, присаживайся, подлечись малость коньячишкой. Сегодня Славик угощает. Нинка, тащи прибор для хозяина.
И опять пошла пьянка, сперва приличная ипристойная, перешедшая вскоре в полный бедлам. Играли в карты на раздевание. Первой Славик раздел Нинку и назначил новую ставку на выполнение желания, которую тут же выиграл. Ненадолго они скрылись в спальне. Справив свою нужду он в конце-концов раздел всех, сам оставаясь в своем безупречном костюме. Удобно развалясь на диване и неспешно потягивая коньяк, он с интересом наблюдал за развитием человеческого идиотизма. Улыбаясь гадко и поощрительно, он менял на патефоне модные, шипящие пластинки.
Игорь первым услышал настойчивую трель звонка и жестами велел всем затихнуть. Сам же, накинув плед, прокрался к двери и приложился к замочной скважине, стараясь рассмотреть нежданного гостя. Это ему не удалось. Тихо матерясь он отомкнул дверь и тут же был отдрошен назад.
Перед ним появился кто-то знакомый и страшный. Матово-белая маска кривила мертвый рот. Пятясь на голой заднице Игорь проехал на кухню. Растопыренными жабрами он ловил воздух, пытаясь вылепить слова.
- Ва-ва-ваня, - наконц-то вылетело из его выпученных глаз.
- Он самый, не ждал братишка. Все балдеешь? Башли старательские все прпил?
Ногой он открыл дверь в комнату и обомлел пораженный увиденным.
- Е мое! Ну вы даете, соколики. Ладно, что было то было, а теперь быстренько жопу в горсть и чтоб вами здесь больше не воняло. А то я рассержусь и разговаривать буду по другому. Я парнишка злой могу и задницы вам порвать. Я ясно излогаю?
- А повежливей нельзя? , - Лениво спросил Славик не трогаясь с места.
- Можно, - начал звереть Иван, - убирайтесь к. . . матери, мразь мерзопакостная.
- За это ты ответишь, убогий. - Славик неспешно встал а похлопал его по щеке, а вот этого делать ему не следовало. Окрепший старательской работой ивановский кулак зацепил челюсть славика снизу вверх. Зацепил крюком и основательно, так что затылком он отыграл от стены, но сознания не потерял. Только пбелел от боли. Уже в дверях бросил недобро.
- До скорой встречи, ВОЛОДЯ.
Остальные испарились через пять минут.
Успокоившись, он велел брату немедленно прибрать изгаженную квартиру и ждать его для серьезного разговора.
В больнице долго охали удивляясь его живучести. Распилив его скафндр, заковали в новый, пообещав через месяц снять и этот.
Жизнь, которая ещё недавно могла закончиться продолжалась и налаживалась. Веселел Ванька жадно хватая грудью весну со всеми её потрохами, уличной грязью, сварливым карканьем ворон и промозглой сыростью. Теперь он не сомневался что мир принадлежит только ему и Марии. Остальные просто так, для окружения и надо к ним дыть добрым и снисходительным, хоть как-то компенсируя их второстепенность.
Никому еще, кроме брата, Иван ничего не дарил, а тут вдруг завелась совершенно шальная мысль, а что если. . ?
Он со страхом толкнул дверь "Ювелирного". Когда вышел обратно, то в его кармане затаилась маленькая коробочка с обручальным кольцом и тоненькой цепочкой, на которую он сам приладит крестик ручной работы. он знал, что возле цервушки их купить можно, надо только знать подход и держать себя смиренно и благообразно.
Старухисмотрели вниз и молчали, говорили только их руки, протянутые за милостынкой. И в эти скорбные руки падали ванькины монеты, гася стыд и чью-то нужду. Скользнув краем глаза по глазам дающего, кто безралично, кто с благоданостью старые люди опять уходили в себя. Лишь одна, не то цыганка, не то грузинка взяла его за руку.
- Погоди, красивый, дай я тебе погадаю, - прдложила она, но остро воткнувшись колючками зрачков в его глаза торопливо отвернулась, - Нет, парень не буду я тебе гадать, не надо тебе этого.
- Чего? - не понял Иван.
- Ничего не надо, иди с Богом.
- А где мне уупить золотой крестик на шею?
- Не знаю, иди. Вон старичок стоит, спроси у него.
Дед стоял на крышке канализационного люка, вытирая огромным платком слезящиеся глаза. Оборванный его вид вызывал сомнения в наличии у него товара.
- Отец, - окликнул его Иван, - где мне крестик купить?
- Во храме божьем, сынок.
- Но мне золотой нужен.
- А это уж не знаю, не ведаю.
- Мне очень нужно для жены, верующая она.
- Не знаю, не знаю, сынок. Вот ежели бы ещё серебрянный. . . А то золотой-то где его взять? Есть тут правда один. Старушка просила продать на хлебушек. Да только больно уж дорогой.
- Сколько? Столько хватит? - Не считая Иван протянул деньги.
- Не знаю прямо, - старик пугливо озираясь подошел к нему вплотную и открыл спичечный коробок. На ватной перинке мучаясь желтел распятый Христос.
Проведя с братом необходимую воспитательную работу, под вечер Иван собрался назад в поселок.
Слушай, недоросль, а где деньги которые тебе собрали мужики. Надо вернуть. Я ведь на твою беду живым остался.
Игорь засуетился, засмущался, но все таки вытащил из корзины с грязным бельем чайную жестянную коробку и протянул её брату.
- Да тут же ни черта нет, куда дел?
- Не знаю - Прогулял подонок! Ты знаешь, сколько за них старателю горбатится надо? Без выходных, по двенадцать часов в сутки. Знаешь, тварь, знаешь?
- Нет, прости.
- Пять месяцев, а ты их спустил за два, мразь! Это тебе чтоб помнил.
Влепив ему пощечину, Иван хлопнул дверью.
До поселка он добрался только к одиннадцати часам. Решив, что деньги лучше отдавать утром, опустошенный он постучался в дверь дома ставшего ему родным. Слава богу ещё не спали, горел свет.
- А мы-то думали сбежал наш жених, - приветствовал его дед пропуская в тепло. Уж одиннадцать, а его все нет.