- Вот мерзавцы, хорошо, что и этот телефонный разговор я записал. Пойдемте ко мне в кабинет, и вы все услышите своими ушами, я умолял их не делать этого минут десять. Приводил веские аргументы того, что она будет молчать.
- Какие аргументы?
- Дело в том, что на следующий день после ограбления Венера вызвала ее к себе и спросила, что с ней случилось, почему она ходит сама не своя.
"Потому что ваш муж грабитель, и вы сами это прекрасно знаете, - прямо в лоб выдала она супруге. - И я сейчас же иду заявлять об этом в милицию".
Венера баба у меня умная, спрашивает: а зачем? Я ведь обворовала сама себя, и какое кому до этого дело! Я слышала, что ты собираешься замуж? Думаю, что пятьдесят тысяч не будут тебе помехой.
В таком ключе поговорив с ней около часа, жена всучила ей деньги и велела тотчас идти домой и хорошенько отдохнуть. Таким образом, конфликт был улажен, и я об этом сказал парням, но, как видите, я связался с махровыми убийцами.
- Кто отключил сигнализацию и телефон?
- Сама Венера и отключила, а кто ж еще? Если бы за это дело взялись мы, то наделали бы такого шума, что вся милиция города была бы у нас через пять минут.
- Как на ваше успешное ограбление отреагировал Авдюшко?
- Никак, сделал вид, что вообще ничего не знает.
- Авдюшко, Авдюшко, почему он не дает мне покоя, Макс?
- А ты в него заочно влюбился. Не мучь себя, признайся ему в этом.
- Придется. Понимаешь, во всей этой кутерьме он отовсюду выпирает, как какая-то опухоль. Страдалец, давай-ка послушаем записи твоих переговоров.
Все шесть кассет, шесть телефонных разговоров с дочерью, были аккуратно пронумерованы и упакованы. Еще три кассеты с голосом маньяка стояли рядышком. Мне по логике вещей следовало начать с них, но логика иногда подводит, особенно если имеешь дело с маразматиком вроде меня. И я решительно выбрал вторую кассету, где отцу и дочери было предоставлено целых шесть минут.
" - Иринка, доченька, как ты там?
- Спасибо, папа, ничего, как мама? Ты потом дашь ей трубку?
- Конечно, дам, ты мне скажи, детка, тебя хоть кормить-то получше стали?
- Да, папа. Кормит он меня хорошо. Не хуже, чем в ресторане.
- А где ты спишь, все в той же комнате без окон?
- Да, папа, но вчера мне сюда принесли много красивых вещей и удобной мебели. Я сейчас смотрю телевизор, смотрю фильм "Брат-2" и сижу в мягком кресле. У меня много видеокассет со всякими интересными фильмами. А еще мне отремонтировали унитаз и ванну. Я в обед искупалась. Я не скучаю. Но мне очень не хватает вас. Хочу увидеть маму и тебя. Когда вы меня отсюда заберете?
- Не знаю, Иришка, потерпи милая.
- А как вы без меня живете?
- Тоже скучаем.
- А как там мои девчонки? Часто меня спрашивают?
- Часто, Иришка.
- А что вы им отвечаете?
- Говорим, что ты уехала в Казань учиться в школе для одаренных детей.
- А почему вы их обманываете?
- Так надо, Иришка.
- Я ничего не понимаю, мне страшно. Нет, не страшно, но как-то неприятно.
- Не бойся, девочка, все будет хорошо, передаю трубку маме.
- Иринушка, доченька, как ты живешь?
- Мамочка, миленькая, заберите меня отсюда поскорее.
- Заберем, Ирушка, куда ж мы без тебя денемся, конечно, заберем.
- Поскорей бы, я..."
Разговор окончился, а точнее, его искусственно прервали. Четыре последующие пленки вообще никакой информации не несли. Просто отрывочные вопросы и ответы.
- Что скажешь, Макс? - выключая магнитофон, спросил я почему-то вспотевшего Макса. - Тебе что-то не понравилось?
- Нет, все в порядке, пойдем-ка на воздух, перекурить надо.
- А что такое? - забеспокоился Ланской. - Почему вы не хотите говорить при мне?
- Потому что это пока касается нас двоих, мозгляк, - выругался Макс и решительно вышел за дверь. Мне ничего другого не оставалось, как последовать за ним.
Опершись на перила крыльца, Ухов жадно и глубоко глотал сигаретный дым.
- Что с тобой случилось? - устроившись рядом, спросил я.
- Со мной ничего не случилось, - выбросив высосанный до фильтра бычок, тихо сказал он. - А вот его дочки, судя по всему, уже давно нет в живых. Неужели ты этого еще не понял? Неужели не усек, что последующие четыре разговора смонтированы из обрезков и кусков фраз предыдущего более продолжительного сеанса связи.
- Кем смонтировано?
- Ну не Ланским же, черт тебя побери. Маньяк вырезал типовые вопросы и с небольшими изменениями кормил этой лажей нашего дорогого тюфяка. Например, если в первом случае Ирина спрашивает: "А как вы без меня живете?", то во второй записи этот вопрос звучит по-другому: "Как вы живете?" В первом случае она спрашивает: "А как там мои девчонки?", в другой редакции это звучит по-иному: "Как девчонки?" Ты меня понял? А потом этот постоянный стук колес. Не может же такого быть, чтоб всякий раз, когда они говорили, мимо их дома как по заказу шли поезда! У нас поездов-то раз, два и обчелся.
- Поезда, говоришь? Поезда! - вскрикнул я, пораженный, как током, своей догадкой. - Макс, ты гений. Кажется, я знаю, где логово зверя, а возможно, и сам зверь. Немедленно едем туда! Ты хорошо зафиксировал этих ублюдков?
- Лучше не бывает. Висят как две дохлые рыбины. Только спешить нам некуда, говорю тебе, девчонку он давным-давно изнасиловал и убил.
- А ты хочешь дать ему возможность убить еще одну?
- Ты прав, но что мы сообщим сейчас папаше?
- Пока не убедимся лично, мы ничего говорить ему не будем. Поехали, пока он вообще из города не смылся, подробнее расскажу по дороге.
- Может быть, вы все-таки скажете, что случилось? - высовываясь из окна, слезливо спросил Ланской. - Я, как-никак, отец и хотел бы знать...
- Скажем, непременно скажем, когда вернемся, - пообещал я. - А твоя главная задача охранять Жорика и Шурика, начинай понемногу искупать свои грехи. Глядишь, на суде и зачтется. И еще. Если позвонит твой лучший друг Авдюшко, держи себя с ним непринужденно и весело. Это очень важно для тебя самого. Мы скоро вернемся.
* * *
Охранник, который преградил нам путь вовнутрь здания, получил по зубам и лишился пистолета, о чем он сильно переживал, сопровождая нас по коридору.
Секретарша Галя при нашем бешеном вторжении испуганно забилась в угол и о чем-то залепетала. Слушать ее было некогда. Открыв первую дверь, вторую Макс распахнул ударом сапога. С пистолетами наготове мы ворвались в кабинет.
- Здорово, Авдюшко, - приставив ствол к его виску, жизнерадостно поздоровался Ухов. - Если ты на счет "три" не скажешь нам, где сейчас находится твой Карбонат Ангидридович, то можешь считать, что ты достаточно пожил на этой земле. Счет пошел: раз...
- Не надо, он там, - кивнул он на неприметную дверцу за своей спиной.
Толкая его впереди себя, мы вошли в комнату отдыха. Она была пуста, но в правом углу мы заметили крутую лестницу, ведущую вниз.
- Там? - одними губами спросил я.
- Да, - так же тихо ответил Авдюшко.
- Сиди здесь и чтоб ни звука, - прошипел Ухов.
Наши предосторожности оказались напрасными. Развалившись на диване, маньяк крепко и сладко спал. Видимо, ему снились уже загубленные им девчонки и те, которых ему еще встретить предстоит. Со всей моченьки и злости, что накопилась за время охоты, Макс перетянул его по ляжкам резиновой дубинкой. Взмыв до потолка, он мешком рухнул на диван и, задыхаясь от боли, заскулил жалобно и протяжно.
- Куда ты дел тело Ирины Ланской? - приподняв его за шиворот, спросил Ухов.
- Вы о чем? - попытался поиграть он.
- Вот об этом.
Удар по затылку, в который Макс вложил всю душу, мог бы свалить и мамонта.
- Я закопал ее в правом углу, там, под холодильником, - взвизгнул убийца, и глаза его помутнели от боли и страха.
- Макс, вызывай бригаду, а я, пожалуй, съезжу за нашим авансом.