- Христос с тобой! - побледнев, попятился дед. - Да что ж ты замыслил? Погоди, не пуляй, сейчас я его привяжу. Пойдем, Рекс, а то и до беды недалеко.
- Так-то оно лучше, - выбираясь из лужи на сухую почву двора, удовлетворенно отметил Макс. - Ты, старый охнарь, ненадежнее его привязывай, понадежнее!
- Все в порядке, - справившись со своим делом, ответил дед. - А вы ко мне по какой нужде? Взять с меня нечего. Зачем только я вам понадобился?
- Может быть, ты нас в избу пустишь? Обсохнуть нам надо.
- В избу, мил человек, просто так не пущают. Кто вы такие? Откуда будете?
- Из города мы, старик. Из милиции, - потрясая удостоверением, злился Макс. - По поводу твоего зятька, Виктора, приехали, а ты нам тут мозги чистишь.
- А что Виктор? Виктор парень справный, и ничего худого сотворить он не мог.
- Это уж нам решать, что он мог и чего не мог. Так пустишь обогреться или нет?
- В дом не пущу. Там у меня бабка хворая лежит и не двигается. Парализованная она, но зато все слышит, а зачем ей лишние волнения? А вот баньку я вам затоплю, там вы мигом отогреетесь и обсохнете, айда за мной.
В мизерном предбаннике, пока дед разводил огонь, мы с Уховым стащили мокрую одежду и деликатно приступили к опросу.
- Одному-то с парализованной бабкой, наверное, трудно? - сочувственно спросил я.
- А то нет! - раздувая едва затеплившийся огонек, проскрипел старик. Она же под себя ходит, вот и подсчитай, сколько раз на дню мне приходится ее переворачивать да пеленать, а бабка у меня в теле, поперек себя ширше. За день так ухайдакаешься, что к вечеру едва ноги до постели дотащишь.
- А что же дочка с зятем? Неужто не помогают?
- Помогают. Да только что мне от их помощи? Приедут в пятницу к вечеру, а в субботу после обеда их и след простыл. Давайте портки-то.
Прикрыв загудевшую печку, старик развесил на веревке наше барахло и, закурив папиросу, сел рядом на тесную лавку.
- Вот как? - насторожился Макс. - А по нашим сведениям, на этот раз он приехал к вам в четверг. Наверное, я что-то неправильно понял?
- Да нет, ты все правильно понял. Витька с Галей в этот раз и вправду приехали в четверг вечером, а уехали в пятницу. У него там на работе какие-то неплановые выходные получились, вот они и приехали пораньше.
- Вот оно что, - с видимым разочарованием проворчал Ухов. - А в пятницу, значит, уже и укатил. Тоже мне помощник нашелся.
- Вот я и говорю, толку от него как с козла молока. Как приедет, так ему баню подавай, а после бани самогон. Наутро встанет, метлой помашет и в машину.
- А он что же, много пьет?
- Нет, такого я сказать не могу. В четверг-то я сам отличился. Он еще тверезый сидел, а я уже в пополаме. Не помню, как и до койки-то дополз.
- А наутро, наверное, голова болела.
- А то как же! Сам понимать должен. Проснулся в десятом часу! Ну куда же такое годится! Обычно-то я в семь утра как штык, а тут... эх-хе!
- Когда вы проснулись, Галина с Виктором еще спали?
- Нет, тут они молодцы. Галина уже успела мать умыть и завтрак приготовить, а Витька калитку починил и курятник почистил. Тут ничего не скажешь.
- Скажите, Иван Федорович, а свою машину он загонял во двор или вроде нас оставлял ее в начале улицы?
- Да как же он загнал бы ее во двор, когда лужа в четверг еще больше была. Ясное дело, на улице оставил, да еще подальше вашей. Однако шмотки ваши подсохли, собирайтесь, а я покуда посмотрю, что там с моей бабкой.
Распрощавшись с хозяином, мы уже безо всяких приключений миновали лужу и, забравшись в машину, собрались возвращаться в город.
- И каковы твои впечатления? - запуская двигатель, поинтересовался Ухов.
- Самые хреновые, - мрачно ответил я. - Прикинь сам, почему свидетель Нины Андреевны вдруг так некстати отключается до утра в постели любовницы и почему засыпает Иван Федорович, свидетель ее сына? И вообще, с какой стати Виктор посреди недели устраивает себе выходной? Если он хозяин частной мастерской, то за ней нужен глаз да глаз.
- Ты хочешь сказать, что Виктор опоил своего тестя, а когда тот отрубился, он до утра мог смотаться в город?
- Черт его знает! Но почему бы и нет?
- В таком случае в курсе его дел должна быть жена, ведь ее-то он не опаивал, как мы знаем, она проснулась довольно рано.
- А почему бы ему не посвятить в это дело жену? Если оно приносит хорошие бабки, то надежнее партнера не сыщешь. Кроме того, он мог не посвящать ее в детали.
- Значит, получается, что эта стерва Нина Андреевна действовала со своим ублюдком сынишкой совместно? И их антипатия друг к другу всего лишь показуха?
- Не знаю, Макс, честное слово, я начинаю во всем этом запутываться. Первое, что нам нужно выяснить, отъезжала ли ночью его машина?
- Ну это не проблема, - показывая на крайний дом и стоящую под навесом бабулю, ответил Ухов. - Думаю, что из ее окон все отлично просматривается, а пожилые люди часто страдают бессонницей. Бабушка, мир дому твоему! - подходя к ограде, высокопарно поздоровался он. - Как жизнь молодая?
- Спасибо, сынок, - словоохотливо отозвалась старушка. - Живу пока, скриплю помаленьку, а вы-то как? - вдруг рассыпалась она в дребезжащем смехе. - Видала я немного назад, как вы в нашей луже-то барахтались. К Ваньке в гости, что ли, приезжали?
- К нему, бабуля, к нему, варнаку, - подстраиваясь под бабкино настроение, заулыбался Ухов. - Зверюга его чуть было моему товарищу полжопы не оторвал.
- Да, его окаянный пес тут никому проходу не дает. А чего приезжали-то?
- Хотели у него про одно дело узнать, а он и сам ничего не помнит. Ни бельмеса не смыслит. Может быть, вы нам поможете?
- А что такое? - Врожденное или вновь приобретенное любопытство заставило бабусю приблизиться вплотную к изгороди. - В чем суть дела?
- Тут к нему в четверг зять приезжал. Было такое?
- А как же! Точно приезжал, да вместе с Галкой. А машину свою, керосинку чертову, аккурат мне под нос поставил. А что такое?
- Нет, все нормально, так и должно быть, ведь к дому тестя он проехать не мог.
- А как ты по такой луже проедешь? Тут я никаких претензиев не имею, но зачем же ночью ее кочегарить, мешать людям спать.
- А он что же, ночью куда-то ездил?
- А то нет! Часов в десять укатил, но это еще ничего, а вот потом, когда после трех ночи вернулся, это уже нахальность.
- Точно, - согласился Макс. - Нахальность и невоспитанность, за это надо карать.
- Ага, иди покарай его. Как хлебало-то раззявит, хоть святых выноси. Стерпела.
- Бабуля, а он один уезжал или с женой?
- Один. Как уехал один, так и приехал один. Не иначе как к полюбовнице шастал.
- Это вы точно подметили. Совсем уже стыд потерял. - Укоризненно покачав головой, Макс уселся за руль. - Долгих лет тебе, бабушка.
- И тебе того же, сынок, желаю.
- Ну вот, Иваныч, а ты говорил, - выезжая на асфальт, удовлетворенно проворчал он. - В нашем деле самое главное - это найти к людям нужный подход.
- Макс, - усмехнулся я, - а тебе не кажется, что ты перенял у меня не только речевые обороты, но и этот самый подход к людям?
- С кем поведешься, от того наберешься, - добродушно согласился Ухов. А что тут плохого? Я бы на твоем месте гордился таким способным учеником, как я. Тем более, что это как раз тот случай, когда ученик перерос учителя.
- Ну и свинья же ты, Ухов. Неблагодарная скотина.
- Обижаешь, начальник, я даже на твой день рождения подарю тебе букет гвоздик с открыткой, в которой напишу: "Учителю Иванычу пожелаю на ночь я. Быть всегда тверезым, стройным, как береза. Крепким, как орех, девкам для потех..."
- Заткнись, поэт хренов, и держи руль, а то врежемся в березу и еще та будет тебе потеха.
- Понял, куда путь держим?
- Думаю, что нам пора заехать в милицию к Фокину.
- А не рановато ли?
- Когда он запретит нам заниматься этим делом, тогда уж точно будет поздновато. Тем более, что сведения, добытые нами, имеют не второстепенное значение.
* * *
В субботу в приемной начальника милиции народу почти не было. Новенькая секретарша Светлана осведомилась, как меня представить и по какому вопросу я пожаловал.