- Федор Александрович Панаев.
- Давай, детка, тем более что за номер платит он.
Слегка отодвинув тетку, Федор вежливо просочился в номер. В любой ситуации он оставался джентльменом - не давил женщин.
- Извини, Костя, долго ждал такси.
- Ничего-ничего, клиент всегда прав.
- А в меня опять стреляли, и опять мимо!
- Что? Кто? Зачем и почему?
- Кто - я могу только подозревать, конкретно не знаю. Зачем? Об этом поговорим позже. Они не смерти моей хотят, просто пугают, и это не в первый раз.
- Где это случилось?
- Возле гостиницы, где живет мой водитель Ефим. Я только припарковал джип, открыл дверцу, они и шарахнули. Лобовое стекло менять надо.
- Что за Ефим? Ты ему веришь?
- Если бы не верил, взял бы другого водителя. Пару раз он вытаскивал меня из крутых переплетов. Я не имею в виду что-то особо серьезное, но в ресторане была драка, на меня набросились человек пять обиженных старателей. Он их вырубил за минуту.
- Хороший сценарий, как в американском боевике. Федя, не может один самый суперсупермен за минуту положить пять здоровых дяденек, неужели тебе непонятно?
- Костя, - тоскливо взвыл он, - да я уже никому не верю, даже в собственной жене вижу опасность!
- А давно ты с ней живешь?
- Уже три года. Мы сошлись почти сразу после того, как пропал Сергей Константинович Иконников, ее отец. Он при жизни не раз поговаривал, что был бы совсем не против понянчить внуков от нашего брака.
- И что же?
- Детей у нас до сих пор нет...
- Я не об этом. Как пропал твой тесть? Его что, до сих пор не нашли? Что с ним могло случиться?'
Федор тяжело и смутно посмотрел на меня, стараясь то ли уйти в себя, то ли отогнать страшные воспоминания. Потряс головой и вылетел в коридор. Из гулкого холла я услышал его голос:
- Черт вас возьми, кто-нибудь живой здесь есть?
В ответ раздалось глухо и враждебно:
- Все нормальные люди спят, а если вы напились, то держите себя прилично и не будите спящих девушек, они укусить могут...
Через десять минут он вернулся с большой бутылкой паршивого, хоть и дорогого коньяка. Открутив пробку, он налил два полных стакана и молча, как будто пил лимонад, высосал один за другим оба.
- Ты спрашиваешь, не нашли ли мы Сергея Константиновича? Нет, мы его не нашли. Он пришел сам. Точнее, не пришел, а приплыл, как только на Лебеде начался ледоход. Он висел на длинном толстом шесте, надежно укрепленном между бревнами плота. Это был скелет: время, солнце и вороны свое дело знают отлично... Пропал он осенью. О его судьбе мы ничего не знали полгода. Его убили, а потом надругались над телом. Судя по переломам костей предплечья и пальцев, его пытали. А когда поняли, что добиться от него ничего невозможно, убили и... и... Укрепили тело на плоту, чтобы весной он появился у нас... Кое-кому в назидание.
- Кому?
- Мне. Кому же еще? И выстрелы - предупреждение. И убийство инкассаторов - тоже предупреждение.
- Расскажи об этом поподробнее.
- Да, для этого я тебя и вызвал. Благодаря идее Сергея Константиновича мои промприборы намывали деньги и благополучие. Артель становилась на ноги. На сегодня каждый промывочный прибор пропускает через себя за сутки порядка двухсот пятидесяти кубометров перетертого щебня, что дает примерно полкило металла, а таких промприборов у меня десять, не считая резервных. Суммарно это дает порядка ста пятидесяти килограммов в месяц. Сдаем мы его государству по пятьдесят тысяч за грамм. Даже если учесть сумасшедшие налоги, что нам приходится отваливать, жить вполне можно. В среднем старатель получает пять "лимонов" в месяц.
- Ничего себе, Клондайк прямо.
- Ты не учитываешь того, что у нас двенадцатичасовой рабочий день, и работаем мы без выходных. И тем не менее все довольны. Устроиться к нам очень трудно. Питание, спецодежда и даже сигареты у нас бесплатные, живем своим замкнутым мирком. Но вот кому-то захотелось все разрушить. Кому? Уж конечно, не самим артельщикам. Тогда кому? Я исправно плачу бешеные налоги, аккуратно сдаю золото в государственную казну, а в ответ...
- Федя, довольно эмоций, расскажи конкретней, как убили инкассаторов.
- Их убили первого октября. Инкассатора, съемщика и сопровождающего! Снайперы поработали. На манер финских стрелков они сидели на деревьях. После того как сняли водителя, машина врезалась в кедровый ствол и заглохла. Грабители спустились вниз, спокойно забрали четырнадцать килограммов золота, которые остались на участке со вчера, и преспокойно удалились в неизвестном направлении. Вот и все. В прошлом году тоже случилось нечто подобное. Но тогда металла забрали в два раза меньше. Милиция щурилась косыми глазами, хитро разводила руками. Поболтались они с полмесяца, заполняя для проформы всякие протоколы опросов и допросов, кого-то забирали, потом отпускали, опять забирали. На том дело и закончилось. Правда, они до сих пор клянутся найти разбойников, но... Нынче это в порядке вещей. Если уж президенты клянутся жизнью, то что говорить о хитром алтайце, да еще и милиционере вдобавок...
- Откуда и куда везли металл?
- У меня шесть участков. Три основных, они находятся в одном районе это Пайдол, Лебедь и Ушкан. С них в основном я и стригу шерсть. У них один лагерь, одна столовая и общий ЗПК. ЗПК - это охраняемая лаборатория, место, где металл отделяют от шлиха и доводят до кондиции. Именно оттуда и шла машина с химчистым золотом.
- И куда?
- Ко мне в Тунчак. Там у меня тоже неплохой участок. В Тунчаке машина забирает оставшуюся часть и следует дальше в конечный пункт, где и сдает весь металл с четырех участков.
- А что с остальными двумя?
- Один участок с коренным месторождением мы пускаем в эксплуатацию осенью, когда реки перемерзают и россыпи останавливают работу. Что же касается шестого, Кукша, то пока он находится в подготовительной стадии и дохода не приносит.
- И часто вы перевозите золото?
- Не менее двух раз в неделю. По идее рейс первого октября был ненужным, просто инкассатор ездил на участок по своим делам, вот и решил попутно забрать аурум, на свою голову.
- Кто знал об этом?
- Ну, я знал, да многие из конторы... Он, как туда ехал, к нам заскочил. Сказал, что на обратном пути прихватит металл. Ничего особенного в этом не было.
- Конечно, если не считать того, что на обратном пути его поджидала хорошо подготовленная засада. Тебе не кажется это странным?
- Теперь-то кажется! Мне многое кажется не то что странным, а опасным.
- Что, например?
- Это долгий сказ. В Тунчаке я тебе все подробно расскажу.
- Как знаешь. Кому ты доверяешь?
- Никому.
- Хорошо, а кому ты не доверяешь?
- Всем.
- Хорошенькое дело, из такого омута непросто выбраться! Кто, по-твоему, мог совершить последнее преступление?
- Да кто угодно!
- А если немножко подумать? Поконкретней?
- А если конкретней, то мне очень не нравится мой любимый зам Виктор Алексеевич Гнедых.
- Почему?
- Рожа у него паскудная, и, потом, я давно его знаю. Если меня убьют, то все хозяйство переходит в его руки.
- А если убьют и его, то в чье ведение переходит артель?
- Здесь уже решает общее собрание.
- У кого на руках большая часть акций?
- У меня.
- Вы зарегистрированы с... с...
- Маргаритой. Да.
- Значит...
- Ничего не значит, она любит меня.
- Возможно. Только почему ты, Феденька, такой напуганный? Вроде мужик ты не слабый, один кольт из-за пазухи торчит, а второй под мышкой светится. Тебя рабочие любят?
- Вроде да! Но ведь старатель что проститутка, кто пожирнее протянет, тому он и оближет.
- А на каком уровне морального падения задержались твои рабочие?
- Что тут говорить - сброд. Из двухсот человек едва ли наберешь полсотни нормальных ребят. Бывшие зеки, бомжи, просто дураки, всяких хватает. Но я их не держу на коротком поводке, не как раньше. Можешь шляться по поселку, баловаться с бабами, но ровно в восемь ты должен быть на рабочем месте! Если этого не произошло, то выдаются "сапоги", то есть увольнение без претензий на окончательный расчет.