По узкой вонючей лестнице мы спустились в подвал, используемый сразу в нескольких целях. Во-первых, как хозблок, во-вторых, как склад ненужных вещей, а в-третьих, как курятник для задержанных до выяснения. Из общей этой клетки и был извлечен господин Ударник. Извлечен и препровожден в тесный закуток ко мне на собеседование. Боже мой, что они сделали с Твоим рабом Анатолием? Постарался Ухов на славу. От такой работы заговорил бы ископаемый мамонт. Увидя меня, разбойник обрадовался, как родной маме.
- Здравствуйте, дядя Костя, спасибо, что пришли, мы хотим попросить у вас прощения.
- Кретин, это все, что ты хотел сказать? Мог бы не беспокоиться, тебя будет прощать Бог и прокурор. Уведите этого идиота назад, - попросил я неопрятного стража, а сам встал, делая вид, что собираюсь уходить. И это возымело действие.
- Подождите, дядя Костя, вы же не дослушали, мы хотели попросить у вас... Ну... Это... заберите назад заявление, а?
- А может быть, тебе еще и благодарность объявить? Наивный ты мальчик.
- Нет, вы не поняли, мы с пацанами хотим вернуть вам деньги, ну, те, которые мы отобрали у вашей жены.
- Это отличная мысль, над ней стоит подумать. Что вы просите взамен?
- Ну, я же говорю, заберите заявление.
- Забрать заявление не долго, а вот получить от вас деньги, думаю, будет проблематичней. Сколько и когда вы намерены отдать?
- Ну, сколько? Сколько взяли, пятьдесят лимонов, а отдадим, как только нас отсюда отпустят.
- Слушай, ты, лабух-неудачник, да ты, никак, меня за пацана держишь? Попроси свою Дашу, чтобы она принесла тебе петуха, будет кому трахать мозги, пока не попадешь на зону. Там-то с вами разберутся быстро и качественно. За изнасилование Валентины вы ответите сполна. Не тебе говорить, что там делают с такими, как ты. Я заранее благодарю того буйвола, который сделает из тебя девочку. Чао, Анатолина!
- Подождите, я должен сначала переговорить с пацанами...
- Говори хоть с Мишкой Япончиком, только не дергай больше меня, без твоих долбаных проблем дел у меня хватает. Да, совсем забыл рассказать твоему следователю, как ты в лесу из автомата стреляешь людишек, забыл сказать, что один из них был я.
- Хорошо, деньги у вас будут завтра утром.
- Сколько и когда конкретно?
- Столько, сколько вы просите. Скажите, куда принести, и до обеда вы их получите.
- В смысле пули в живот? Пацан, я же тебя насквозь вижу.
- Хорошо, скажите тогда вы, как это лучше сделать. Я согласен на все.
- Пусть завтра сто миллионов положат на мой текущий счет номер такой-то в Сбербанке. К обеду я проверю и, если все нормально, сразу заберу заявление.
Дело шло к вечеру, и потому выезжать в Самару не было никакого резона, а вот немного отдохнуть совсем не мешало. Только как отдохнешь, когда денег в кармане кот наплакал. Наверное, самое лучшее в моем положении прийти в номер и завалиться спать. Задумка была отличная, а вот исполнение, как всегда, вышло отвратное. Едва я растянулся и закрыл глаза, как резаным кабаном заревел телефон. Я уже стал привыкать, что через него я получаю только гадости. Не ошибся и на этот раз, звонила та же стерва, что и утром. И опять она была до блевотины вежлива, так вежлива, что мне хотелось ее удавить.
- Как вы себя чувствуете? Вы уже обсудили наш разговор с компетентными товарищами?
- Не волнуйтесь, обсудил.
- И к какому пришли выводу?
- Пришли к выводу, что вы натуральные мерзавцы.
- Не сомневалась, но это не существенно. Что вы можете сказать по основному интересующему нас вопросу? Вы понимаете, о чем я говорю?
- Понимаю, но у меня больше нет денег, а в долг никто не дает.
- Это мы и предвидели, поэтому я звоню второй раз. У вас есть один неплохой выход: продайте автомобиль, он у вас почти новый. И не отчаивайтесь, купите себе новый.
- Чтобы вы и на него положили глаз? Да и не верю я вам, все одно Валентину вы убьете, если уже не убили.
- Нет, пока она в полном здравии и даже написала вам записку, вы скоро ее получите. Извините, мне пора, сюда едут менты...
И опять стерве, звонившей с окраины города, удалось улизнуть незамеченной. От злости я грыз подушку и проклинал свою проклятую жизнь. Было такое чувство, будто вымогателям нужны не столько деньги, сколько сам процесс и осознание своей безнаказанности, да еще удовлетворение, получаемое ими от моей беспомощности. Напиться бы водки, чтобы хоть на несколько часов вырваться из этого помеченного красными флажками круга. Но нельзя, потому что завтра будет еще хуже. Наглотавшись каких-то успокоительных таблеток, я все-таки вырубился до утра. До той минуты, когда меня не разбудил чертов телефон. Он становился мне ненавистен, я был близок к тому, чтобы раз и навсегда покончить с этим красным чудовищем, хряпнув его об пол. Звонил Немов. Он задал совершенно идиотский вопрос:
- Вы что, спите?
- Нет, играю в хоккей. Почему так рано? Вам что, не спится?
- Простите, но дело идет к одиннадцати, если я вам помешал, то...
- Это вы меня извините, вчера наглотался таблеток, вот и результат. Что хорошего расскажете?
- Ваш знакомый сделал, что обещал, как быть дальше?
- Сейчас подъеду, только по пути загляну в банк. Вы дело-то еще не заводили?
- Как это не заводил? Пройдут за мелкое хулиганство, получат свои родимые пятнадцать суток и, простимся с ними до следующей встречи, если не поумнеют.
В банке дела обстояли нормально, поэтому я по телефону дал Немову подтверждение, а сам прямым ходом двинул в Самару. Хочешь не хочешь, а аванс отрабатывать надо. Вот только с чего начинать? С кардиоцентра или, по совету Ефимова, с окружения покойных? Начнем с того, что ближе.
Ближе оказалась улица Красная, а на ней тридцать первый дом, где некогда проживал господин Гриднев, какая-то железнодорожная шишка. Дверь двенадцатой квартиры открыл симпатичный вьюнош системы "вундеркинд". От роду ему было лет тринадцать, но держался он независимо и с достоинством. Без тени опаски он пригласил меня в дом, даже не поинтересовавшись, кто я такой и с чем меня едят.
- Проходите в комнату, не разувайтесь, у меня не принято.
"Однако!" - только и подумал я, проходя в богатые хоромы с гобеленами на стенах, лепным потолком и пушистым ковром старинной работы.
- Мальчик, а когда придут твои родители? - спросил я, усаживаясь в высокое, но удобное кресло не нашего века.
- Мои родители не придут никогда, - коротко и резко ответил подросток. - Что будете пить? Мартини, джин, коньяк?
- Спасибо, я за рулем. Мальчик, а кто-нибудь из взрослых дома есть?
- Нет, если не считать Любы, но она здесь домработница. Собственно, что вы хотели?
- Наверное, мне лучше подождать кого-нибудь из взрослых.
- Вы никого не дождетесь, потому что их попросту нет. Взрослый здесь я. Говорите, по какому поводу вы пришли. У меня не так много времени, чтобы объяснять вам все произошедшее. Мне, видите ли, приходится самому себя кормить, да еще Любу в придачу.
"Полный маразм, мальчик явно ненормальный", - подумал я про себя, а вслух сказал:
- Меня интересует жизнь бывшего хозяина этой квартиры, некоего господина Гриднева.
- Зачем это вам?! - Паренек спросил, как ударил хлыстом.
- Наверное, я об этом скажу кому-нибудь другому, кто повзрослее. До свидания, молодой человек.
- Почему вас интересует папина жизнь?
- Господи, - искренне удивился я. - Так вы его сын? А мне сказали, что жил он одиноко!
- Так оно и было, но извольте объяснить, зачем вам прошлое отца. Я имею право это знать.
- Безусловно, но для начала давайте познакомимся. Меня зовут Константин Иванович Гончаров, вот мои документы.
Мальчишка внимательно осмотрел мою ксиву и, кажется, остался доволен, потому как вполне серьезно подал мне руку:
- Евгений Евгеньевич Гриднев, инженер-программист, работаю по договорам, поскольку на постоянную работу не берут из-за возраста. Но что вас ко мне привело? Я и мой отец были далеки от преступного мира. Он был классный инженер железнодорожного транспорта, достаток имел не чета моему, так что ввязываться в сомнительные предприятия у него просто не было необходимости.