От удовольствия я даже хихикнул. Еще немного полюбовавшись её аккуратной и обстоятилной работой я решил, что пора действовать. Но как? Наверняка двери она закрыла на крючок, а когда я начну в них ломиться она может выкинуть самый неожиданный фортель, вплоть до пистолета. Мне было необходимо все время держать её в поле зрения. Подождав пока она в очередной раз вытащит свою добычу и нагнувшись начнет старательно укладывать в картонку, я спиной, с разбега и всей своей массой, вместе со стеклами и оконным переплетом ввалился в избу. Вскочив между ней и открытым подпольем я поклонился.
- Добрый вечер, уважаемая Клара Оттовна. Вам одной - то не трудно? Может быть я смогу вам помочь? - С любопытством разглядывая коронки и пломбы в её открытом рту куртуазно спросил я, но не получив ответа добавил. - Закрой рот, курва.
Рот она послушно закрыла, но удивляться не перестала, а её рука потянулась ко внутреннему карману куртки, где меня мог ждать большой сюрприз.
- Руки за голову, сука! - Уже менее учтиво скомандовал я. - Не двигаться, урою!
Покорно замерев она в бессильной ярости пепелила меня глазищами, но это было уже не так страшно. Бесцеремонно отодвинув грудь я запустив руку ей за пазуху и вытащил старый, потертый "ТТ".
- Ложись на пол. - Отодя на пару шагов, так чтобы самому не загреметь в подпол, распорядился я. - Быстро и мордой вниз. - Да не мычи ты, старая калоша! - Заметил я бабе Любе с удовольствием наблюдая как Клархен послушно укладывается на пол. - Ну а теперь рассказывай, как ты дошла до жизни такой?
- Ничего я вам рассказывать не буду. - Глухо отозвась поверженная мной Клархен.
- Будешь, милая, ещё как будешь! - Весело возразил я и тут произошло неожиданное. Ноги птичками вылетели из под меня, я ударился лбом об пол и полетел в черноту преисподней.
Очевидно падая вниз я ударился головой о чурку, потому что долго не мог прийти в себя. Если и дальше будет продолжаться в таком же духе, то очень скоро я стану полным идиотом, а может быть уже им являюсь, потому как до сих пор не могу понять почему оказался в подполье если Клархен лежала на животе в двух метрах от меня, а баба Люба только мычала коровой надежно привязанная к спинкам кровати. Кстати сказать, я тоже связан, причем связан грамотно и умело, с минимумом веревок и узлов, но так, что пошевелиться для меня целая проблема. Словно сам черт дернул меня за ноги из преисподней.
- Ну что, Гончаров? - Над освещенным квадратом сверху показалась голова Клархен. - Вы хотели со мной поговорить, я к вашим услугам, только не долго, я как всегда тороплюсь и мне как всегда некогда.
- Клара Оттовна, я хотел вам сказать, что вы замечательно паскудная баба и рано или поздно, но я до вас доберусь и утоплю в дерьме.
- Сожалею, но у вас это не получиться хотя бы просто потому, что на этом свете мы с вами больше не встретимся.
- На том свете мы с вами не встретимся. Вы убили собственную мать, а страшнее греха не бывает. Вам гореть в аду, а мне собирать райские яблоки.
- Собирайте, я не против. Но я полагаю, что наш разговор исчерпан? Прощай, великий сыщик Гончаров. Паша, у нас все готово? Мы можем ехать?
- Да, Клара Оттовна, я все упаковал, - ответил густой мужской голос. Все перевязано, ничего не забыто. А как быть с этой старушенцией?
- Закинь её в подпол, чтоб господину Гончарову не было скучно умирать одному.
- А как быть с его тачкой?
- За руль его машины сядешь ты. - Категорично заявила Клархен. Незачем оставлять её здесь, только лишние разговоры.
- Ей мужик, принимай подругу. - Довольный своим остроумием обхохотался парень и костлявое старушачье тельце упало мне на грудь. - Клевая между прочим телка, ещё скажешь мне спасибо. Отлично оттянешься. Ну спокойной вам ночи. - Пожелал парень и захлопнул люк, а через какое - то время надо мной послышались удары молотка и я понял, что нас заколачивают. Потом стук прекратился, послышался смех и звук затворяемой двери. Все смолкло и даже шума запускаемых двигателей я не услышал.
- Баба Люба, ты живая? - Дернув животом спросил я, заранее опасаясь, что на мне лежит мертвое старухино тело.
- М-м-м. - Промычала она в ответ и я немного успокоился. Перекрутившись и нащупав губами её старческую щеку я языком нашел край клейкой ленты и после нескольких попыток мне удалось зубами зацепить уголок. Стараясь вместе с лентой не оторвать кусок её дряблой кожи я осторожно его потянул. Сразу сообразив, что я хочу она старательно взялась мне помогать и вскоре уже я имел содержательную и разговорчивую собеседницу.
- Вот поганцы - то, сквернавцы, чертова кровь. Чуть было не зашибли меня совсем. Чтоб им, негодяям, на том свете вечно в аду гореть! Чтоб у них у гадин все руки поотсыхали, да ноги поотвалились, чтоб никогда не видеть света всему их скотскому племени и впредь до девятого колена. - Негодующе разразилась она целым потоком ругани и если хотя бы один пункт её проклятий свершился, то судьба Клары Оттовны была бы совсем не завидна.
- Успокойтесь, баба Люба. - Сурово прервал я её тираду. - Лучше расскажите каким образам и когда вы завладели церковной утварью и как вам удавалось все это время водить всех нас за нос?
- А что об этом теперь говорить, утащила подлючка все оклады, всю посуду...Не об этом сейчас надо думать, надо соображать как отсюда выбраться.
- Не волнуйтесь. Мои знают куда я поехал, так что через пару часов нас отсюда вызволят, но руки мне развязать все таки надо.
- Как же я их тебе развяжу когда у самой за спиной связаны.
- Зубами. - Уже имея некоторый опыт ответил я.
- А ты мне их дал? - Ехидно спросила старуха и мелко рассмеялась.
- Чего? - Не понял я.
- Зубы эти самые, которыми я должна тебя развязать. я уже позабыла как они клацают, а ты мне такое говоришь. Лучше уж ты меня развязывай своими зубами.
- Не могу. - Проклиная тестевский кулак чуть не заплакал я. - У меня их тоже нет.
- Вот незадача - то. Сллухай ка сюда, там у меня в конце подпола стоит столб подпорка, а в нем вбита старая и ржавая скоба. Края у неё все в зарубках и шершавые. Попробуй перетереть о неё веревку.
Деревнской бабаке ума и смекалки не занимать. На коленях в полнейшей темноте, периодически стукаясь лбом о стены и ведомый указаниями бабы Любы я наконец нашел нужный столб со скобой и как тоскливая сука заерзал по нему задом.
- Баба Люба? - Между делом спросил я. - А откуда взялся этот Паша?
- Так он в подполе сидел, я ведь тебе мычала и глазами показывала, а тебе хрен по деревне. Пока ты с ней разбирался он тебя из подпола - то за ноги и дернул. Не слушал ты меня, вот и результат? Как там у тебя? Ладно получается?
- Не очень, шнуры - то капроновые, но потихоньку дело идет. Ты мне лучше расскажи как серебро перекочевало от Марии Андреевны в твои казематы?
- А его у Маньки и не было. Она вообще не знала, что оклады уже года как четыре у меня в подполе зарыты. Она до самой своей смертушки так и думала, что они в подвале под церковью схоронены.
- Не надо мне дут в уши, баба Люба, я отлично знаю, что она давно перенесла оклады из хранилища к себе домой, об этом свидетельствует её граненная рюмка найденная мной в пещере. В неё она вставляла свечу.
- Это не её рюмка, а моя и не она перетащила клад, а я сама.
- Значит она вам об этом рассказала, а вы бессовестно воспользовавшись её тайной присвоили церковную утварь принадлежащую всему селу.