– Что там, Костя, они ее убивают?
– Похоже, а жаль, нам она могла принести кучу денег.
– Ну какие деньги, какие, к черту, могут быть деньги, когда мы одной ногой стоим в могиле. Если нам на этот раз повезет и удастся выжить, обещай мне, Костя, что это твоя последняя авантюра. Обещай!
– Конечно же обещаю, – с готовностью согласился я, чутко прислушиваясь к наступившей на берегу зловещей тишине; она была тревожна, звеняща и непонятна.
Немного погодя мне удалось разобрать приближающиеся к нам возбужденные голоса. Они принадлежали только мужикам, и из этого можно было заключить, что Наталию Николаевну Федько я больше не увижу никогда. «Скоты! Стая шакалов!» – в бессильной ярости дернулся я, и почти сразу же ответом мне стал ее вопль, раздавшийся совсем рядом. Именно она и выскочила на прогалину первой. Вид ее был ужасен. Мокрая рваная блузка лохмотьями прилипла к голому телу. На торчащие груди и живот из разбитого носа обильно стекала кровь, которую она безуспешно пыталась остановить левой рукой, потому как в правой держала палку тоже ярко-красного цвета. Более того, ее руки также были по локоть в крови. Мокрые слипшиеся волосы змеиными жгутами торчали во все стороны, глаза были безумны, и она хохотала.
Она хохотала над понуро бредущими мужиками, но почему-то их было трое. Шли они со связанными руками, и Гришани между ними я не увидел. Секундой позже среди веток я разглядел два бронзовых торса, следующих на некотором отдалении. С их молчаливого согласия и даже одобрения Наталия Николаевна Федько, с видимым наслаждением наносила палочные удары своим бывшим холопам.
– Андрей! – узнав в своих спасителях ребят с пристани, заорал я с такой силой, что поперхнулся болью.
– Ага, Гончаров, мы самые будем, – наклоняясь надо мной, ощерился он. – Не слабо они вас расквасили. А это что за связанная баба?
– Моя жена. Развяжите нас, только не упустите ту стерву с палкой.
– Ничего не понимаю. Гарик, присмотри за ними, пока я тут…
Два взмаха ножа, и я освобожден. Со всеми предосторожностями, боясь лишний раз потревожить Милкину шею, я сам принялся ее распутывать, попутно слушая Андрея и отвечая на его вопросы.
– Откуда здесь столько народу? – недоумевающе оглядев толпу, спросил он. – Макс мне сказал, что на острове трое. Потом приехали вы, значит, всего должно быть четверо, а здесь аж семь человек. Откуда?
– Пришли на выручку своим дружкам, – осторожно переворачивая Милку на спину, пояснил я. – А в качестве залога еще и мою жену прихватили. Чуть шею ей не свернули. Вас-то каким ветром сюда занесло?
– А мы на катере невдалеке прогуливались. Макса нет до сих пор, от вас никаких известий, вот и решили прогуляться. А с середины фарватера я в бинокль глянул и ахнул – четверо мужиков голую бабу топят. Дал я полный газ и успел точка в точку. Они ее уже веслом по голове стали нахлобучивать. Так что с нее причитается. Успели девку спасти.
– И как же вам удалось четверых одолеть?
– По-всякому, – смутился Андрей.
– А где же четвертый? Их ведь четверо было?
– Разве? Да нет, вы путаете. Их всего было четверо. Три мужика и одна баба.
– Ты прав, я ошибся, но что подумают его дружки?
– Они видели, как он уходит за бугор, и все. И достаточно.
– Андрей, уже темнеет, пора бы отсюда выбираться.
– Ага, только где же Макс? Он человек слова.
– Макса не будет: срочная командировка в Дагестан.
– Ясно, – тихо обронил Андрей. – Ну что делать будем? Куда их транспортировать?
– Сначала доберемся до катера, а там решим.
Первым делом мы соорудили прочные, добротные носилки. Уложив на них Милку и оставив пленников на попечение Гарика, мы с Андреем отнесли ее на берег под дерево. Потом, уже втроем, туда же погнали остальных.
Яркий прожектор ослепил нас, когда мы уже выходили из леса. С только что причалившего катера спрыгнула чья-то тяжелая и грузная фигура. В ней, при контровом освещении, я не сразу признал Ефимова. Фигура подбежала и склонилась над носилками. Медвежий рев, и я сразу сообразил, кто вновь прибывший.
– Костя! Костя, что с тобой? – заорал он так, что дрогнул остров. – Костя, ты жив?
– Жив! Не орите, – отозвался я, выбегая навстречу.
– А если жив, падла, то получай!
За последние три дня меня часто били, но такого удара я что-то не припомню. Даже из глаз ничего не посыпалось, а просто я, отделяясь от земли, бешеным штопором ввинтился в черное небо. Очнулся оттого, что меня, словно щенка, кто-то кунает в воду.
– Живой али как? – испуганно гудел полковник, держа меня за шиворот.
«Живой», – хотел ответить я, но вместо этого получилось – «фыфой». Кажется, дорогой тестюшка выставил мои передние зубы.
– Ну и черт с тобой, – подтолкнув меня на берег, опять разозлился он. – Что это за банду ты собрал? – кивнул он на связанных, лежащих на земле мужиков.
– Это мальчики Наталии Николаевны Федько.
– Так эта голая шлюха и есть Федько?
– Так точно, господин генерал.
– Кто из них лично покалечил мою дочь?
– Тот, что посередине, – указывая на Валька, ответил я и вскоре очень об этом пожалел.
Ефимов подошел к нему просто и устало. Перевернул на живот уже орущее тело, наступил ногой на шею и, взявшись за ремень, резко дернул вверх. Крик оборвался внезапно и сразу. В наступившей тишине негромко взвизгнула Федько, закурили Андрей с Гариком и застонала Милка.
– Ну что? Кто следующий? – наступая на вертящиеся коконы Мишани и педераста Бори, захрипел полковник. – Говори, не стесняйся.
– Начальник, мы тут ни при чем, – проглотив судорогу, заверил Боря. – Это все Наташка подстроила, с ней и разбирайтесь.
– Не волнуйся, мертвяк, с ней у меня будет разговор особый, а для начала я хочу потолковать с вами.
– Да чего с ними толковать, господин генерал, – торопливо и сбивчиво вклинилась Федько. – Какой разговор может быть с этими подонками. Камни им к ногам, и концы в воду. Верно говорю, а уж с вами-то мы всегда поладим.
– Поладим, говоришь? – усмехнулся тесть. – Посмотрим.
– Обязательно поладим! – жарко пообещала она.
– Костя, – отводя меня в сторону, негромко пробубнил Ефимов, – парни надежные?
– Абсолютно, если бы не Андрей, то вы застали бы здесь два трупа. Они друзья Макса.
– Тогда вот что: сажай эту голую шлюху в моторку и вези на нашу дачу, там сбрось в погреб и жди меня. Утром я приеду, и мы все обсудим.
– А как же вы? Как Милка?
– О Милке ты уже побеспокоился! Делай, что тебе велят.
– Слушаюсь. Последний вопрос: как вы узнали, что мы здесь?
– Перед отъездом позвонил Макс.
Наталия Николаевна Федько за время нашего водного путешествия, а оно продолжалось больше получаса, замечаний не имела, вела себя хорошо и лишь жаловалась на холод. От того места, где я причалил лодку, и до тестевой дачи было не меньше километра. Это по дороге напрямик, а если идти по оврагу, то в два раза меньше. Однако на пересеченной местности было больше соблазнов и возможностей от меня сбежать. Но и вести по дороге полуголую девицу показалось мне занятием рискованным.
Оставалось одно – привязав ее к себе веревкой, идти оврагом. Надев на нее аккуратный, любовно вывязанный ошейник, я второй конец обмотал вокруг пояса. Взял ее на самый короткий поводок, практически уцепился за ошейник и, подталкивая таким образом, пустился в путь.
Когда мы наконец прибыли на место, у меня просто не хватило хамства сбрасывать ее израненное, полуживое тело в погреб. Открыв дачу, я сопроводил ее на веранду, и она тут же без сил повалилась на пол. Привязав веревку к газовой плите, я занялся приготовлением еды. Не мудрствуя лукаво, просто сварил рожки и заварил чай. Порывшись в тайничке, нашел почти полную бутылку водки и занялся сервировкой стола, а когда все было готово, пригласил стерву разделить со мной скромную трапезу.
– Мисс, а вы довольно прожорливы, – вскользь заметил я, ненароком заглядывая ей в тарелку. – Никогда бы не подумал, что вы можете откушать кило лапши, причем ничем не приправленной.