В первых трех салонах нас ожидало полное разочарование и облом. В одном таких оправ не было вообще, в другом не велась документация, а в третьем сказали, что не вправе давать нам информацию о своих клиентах без соответствующих на то документов с нашей стороны. В четвертый нас попросту не пустили, а вот пятый...
Стервозная сорокапятилетняя дама, не то совладелица, не то компаньонка, как-то уж очень заинтересованно посмотрела на "Кобру", а особенно на единственную линзу. Она даже протянула руку, но я вовремя отдернул платок и спросил:
- Вам знакома эта оправа?
- Конечно, у нас осталось еще шесть таких оправ, а всего их было восемнадцать. Но что, собственно, вас интересует?
- Нас интересует, кто приобрел именно эту оправу. У вас ведутся какие-то регистрационные журналы? Вы можете сказать, кто ее заказывал?
- Я много чего могу сказать, но могу и молчать. - Криво улыбнувшись, она украдкой зыркнула на обитую белой кожей дверь. - А вы можете?
- Что? - не сразу понял я, а когда сообразил, то было уже поздно.
- Ничего! - досадливо вякнула она и кинулась навстречу толстой бабе, выплывающей из кабинета: - Розалия Самуиловна, у меня все в порядке, не беспокойтесь.
- А чего это я должна беспокоиться? - трубно и высокомерно спросила дочь Соломона. - Твои проблемы, тебе и беспокоиться. Голова пусть болит у дятла. Скажи девочкам, пусть ко мне зайдут. - И с этими словами туша величаво заплыла в свою бухту.
Только теперь я сообразил, что все это время женщина старалась закрыть нас от Розалии своей спиной. Точнее, не нас, а меня, а еще точнее, мои руки, осторожно держащие пресловутую оправу. Чудеса, да и только.
- Уходите отсюда, - едва за начальницей закрылась дверь, прошипела она, но, видимо, любопытство и прирожденный сволочизм взяли верх, потому что от порога она нас окликнула, в чем я в общем-то не сомневался. - Дайте мне очки, - не глядя в нашу сторону, потребовала она.
- Зачем? - оценивая задницы снующих девок, спросил я.
- Я проверю диоптрии и тогда скажу наверняка. Что она натворила?
- Ничего, просто я случайно их нашел и хотел бы вернуть хозяйке.
- А-а, - разочарованно протянула интриганка, - ну тогда и возвращайте себе на здоровье, а я вам тут ничем помочь не могу.
- Простите, мадам. - Сообразив, что сделал непростительную ошибку, я попробовал исправиться. - Вы видите мою перевязанную голову. Ее разбила та самая фрекен, чьи очки сейчас у меня в руках. А кроме того, она угнала мой автомобиль, шестисотый "мерс", и я бы просил вас помочь мне отыскать мерзавку.
- Давайте мне очки, я все должна проверить, а вдруг это не она. Ждите меня возле хлебного павильона на той стороне улицы через час. А теперь уходите.
Подогнав машину к названному павильону, мы окопались и замерли в ожидании дичи. Время текло необыкновенно медленно, и поэтому, втайне от Макса, я посетил питейное заведение и через полчаса, поставив его уже перед фактом, вручил ключи.
Интриганка оказалась изощренной и опытной разведчицей. Она подползла неизвестно откуда и совершенно неожиданно вынырнула перед нашим носом. Сразу же оценив ситуацию, она мышкой юркнула на заднее сиденье.
- Господа, я надеюсь, вы джентльмены?
- О да! - горячо заверил я ее. - А чтобы вы в этом не сомневались, позвольте вам вручить наш маленький презент. - И с этими словами я протянул ей пластиковый пакет с бутылкой шампанского и коробкой конфет.
- Это совершенно лишнее, я делаю это исключительно в своих корыстных целях, потому что хочу принести этой семье как можно больше горя. Почему? Позвольте мне на этот вопрос не отвечать. Но шампанское я все-таки возьму, приятно его получить из рук таких обаятельных и мужественных мужчин.
Да не тяни ты резину, чертова кукла! - подумал я, внутренне соглашаясь с ее комплиментами. Макса они, конечно, не касались, потому как его рожу только в темноте и на приличном расстоянии можно было назвать обаятельной.
- Я проверила по карточкам, и мое предположение подтвердилось, оправа действительно принадлежит Вике Кравецкой, дочери нашей заведующей. Ошибки тут быть не может, потому что месяц тому назад я их ей сама подгоняла.
- Огромное вам спасибо, но не могли бы вы сообщить нам ее адрес?
- Да, непременно и адрес, и телефон. Я думаю, нет нужды вам говорить, что я от них зависима и ваши неосторожные действия мне могут сильно повредить.
- О чем вы говорите, мы даже не знаем, как вас зовут, и вообще видим в первый и последний раз. На этот счет у вас не должно быть никаких опасений.
- Благодарю вас, вы правильно меня поняли. Записывайте адрес и телефон. Она живет возле магазина "Меха". Живет с матерью и отчимом, который неизвестно с кем из них живет.
- Ну и что будем делать дальше? - отъезжая от павильона, спросил меня Макс. - Как мы ее будем выковыривать?
- Придумаем, главное, ее координаты у нас в руках, а ты боялась, дурочка.
- Я же не мог предположить, что мы нарвемся на такую стерву. Но что ты планируешь дальше, я пока ничего путного придумать не могу.
- Я тоже, но в любом случае нам на моей машине к ней появляться нельзя, она может все неправильно истолковать. Значит, для начала нужно пересесть на твою. Вперед, Ухов, и да поможет нам Бог и сорок его апостолов!
Уже через полчаса уховская "девятка" с приоткрытой задней дверцей стояла возле ее подъезда, а я через двор напротив накручивал диск телефона-автомата. Зафрахтованная мной сговорчивая девица зубрила текст. Похоже, ответила сама Кравецкая. Кивнув, я передал трубку своей помощнице. Действуя строго по правилам, она на едином дыхании выпалила: "Вика, ну ты коза, блин, прикинь, я за дохой к вам в "Меха" прискакала и облом. Стольника не хватает, блин. Вынеси, я на ступенях буду". После чего, не слушая возможных возражений, она бросила трубку.
Получив положенное вознаграждение, девица, как и было договорено, тут же исчезла, а я, обогнув двор, вдоль стеночки попрыгал к ее подъезду, моля Бога, чтобы ловушка сработала, потому что в другой раз все будет сложнее и хлопотливее. Сидя за рулем, Макс читал книжку про Азефа, а на третьем этаже хлопнула дверь. Легко, как бабочка, она выпорхнула из дверей и пропорхала вплоть до машины, и тут ее полет был прерван бандитской рукой Гончарова. Подскочив сзади, я распахнул дверцу и чуть изменил направление ее стремительного полета. Пикирующим истребителем, головой вперед она въехала в салон и затихла то ли от испуга, то ли свернув себе шею. Но в этом нам предстояло разобраться позже. Пока я запрыгивал следом, Ухов уже ворочал коробку передач, и, как только дверь за мной захлопнулась, он вылетел со двора и через триста метров свернул в определенный заранее переулок.
Между задней стеной общественного сортира и глухим школьным забором, на кучах битого кирпича и бутылок мы, наконец, перевели дух.
- Ну чего она там, живая, что ли? - вроде безразлично спросил Макс, но я понял, что этот вопрос его волнует сильно и даже очень.
Осторожно перевернув наш трофей на спину, я, уже готовый к самому наихудшему, попытался нащупать на ее горле пульс. Слава Богу, она была жива, о чем тут же истошно заявила.
- Помогите!!! - заорала она благим матом, пытаясь выскользнуть из-под моей руки. - Убивают! Душат!
- Если будешь так орать, то мне придется в самом деле тебя удушить, спокойно пообещал я, надевая на нее свалившиеся очки. - Узнаешь меня, Викуша?
Мне показалось, что ее глазные яблоки с обезумевшими зрачками сейчас вылезут из орбит и вместе с увеличительными линзами поскачут по салону, но произошло совершенно обратное - они вдруг подернулись мутной пленкой и закатились вверх.
- Нервная девушка, чувствительная, - констатировал я обморок. - У тебя водочка есть?
- А як же. Я ж понимаю, кого вожу, но только мне кажется, ей больше подойдет хорошая пощечина. Косит, шалава, а может, и нет. Гляди, зенки-то подрагивают. Дай-ка я сам попробую, сейчас узнаем, косит или нет.