А тут выходит мне случай - через недельку после убийства, на выходной, с удочкой опять в те места забрести. Я тогда и думать не думал, что так оно получится. Кто ж его мог знать?
Сидим мы с товарищем на бережку реки и вроде бы рыбу рыбачим, а какая там рыба? Просто для отвода глаз червяка в воде полощем, а сами глотки заливаем. Смотрим, из чащи девчонка-малолетка выходит, и в руках у нее два посторонних предмета. Прутом она козу гонит, а другим, крепким еще ботинком, просто так размахивает. Подозвал я ее и строго спрашиваю: у кого, мол, ты, цапля голенастая, обувку стибрила? Такие модельные штиблеты на дороге не валяются.
Она, ясное дело, сразу же в рев. Коза блеет, девчонка соплями исходит. Насилу я ее тремя пескарями успокоил и только после этого узнал, что обувная лавка, в которой она только что прикупила обновку, находится недалеко, в смородиновом кустарнике, и, если я презентую ей еще столько же рыб, она мне ее покажет.
Уже через пять минут, отстранив настырные смородиновые прутья, я убедился, что девчонка ни на грамм мне не соврала. Более того, следы недавнего пребывания ботинка четко отпечатались на сырой земле.
Мой трофей был припрятан в кустах и находился по линии следования от места трагедии до моста, ведущего в деревню. Это могло говорить о том, что после совершения преступления они, опасаясь возможной идентификации, решили по пути избавиться от возможных нежелательных последствий, которые могла принести им обувка. Значит, там, у вертолета, они вели себя неосторожно. В этот же день, взяв у товарища фотоаппарат, я отправился в тайгу. Но там меня ожидало полное разочарование. Когда грузили покалеченную машину, они буквально перевернули все вокруг.
Мне не оставалось ничего иного, как действовать методом тыка. Правда, теперь я мог сузить круг поисков. Во-первых, я почти наверняка знал, что преступники - жители села Листвянка, а во-вторых, мне требовались только те мужики, что носили обувь строго сорок третьего размера. Конечно же я понимал, что это самый ходовой размер, который предпочитает носить полсела.
Начал я с сельского универмага, но первые же слова продавщицы повергли меня в тоску и уныние.
"Нет, - твердо сказала она, - такими башмаками в этом сезоне мы не торгуем. Но зато прошлой весной я брала с базы пять пар и продала их за неделю".
"Не можете ли вы вспомнить, кто именно их покупал?"
"Попробую", - наморщив лобик, согласилась она и назвала мне только четыре фамилии, среди которых фигурировал и Боков. Пятую пару забрал незнакомый мужик, про которого она ровно ничего сказать не может.
Подобно ловцу птиц, я начал не спеша проверять свои силки, заранее радуясь результату. Боков в моем списке стоял последним, и потому я добрался до него только через десять дней. Подловил я Алексея морозным ноябрьским утречком, когда он, еще ничего не подозревая, беспечно трусил на работу.
"С тебя пол-литра, - без обиняков начал я, протягивая ему ботинок. Кучеряво живешь, если такой добротной обувью раскидываешься. Его еще носить да носить!" - следя за реакцией, пожурил я его.
"А где вы его нашли?" - открыв рот, захлопал он глазенками, а я понял, что попал в десятку и теперь нужно действовать точно и без ошибок; стоит мне один раз промахнуться, второго такого случая уже не представится.
"Где нашел, где нашел, - сердито передразнил я его. - Где ты его по пьянке скинул, там и нашел. Возле универмага, под ступеньками лежал".
"А почему вы думаете, что это мой ботинок?" - В глазах Бокова промелькнул страх, смешанный с подозрением.
"А я и не думаю, - поспешил успокоить я его, - мне об этом сама продавщица сказала. Она-то точно помнит, как ты их покупал весной".
"Точно, покупал я весной у нее эти лапти, да только еще летом я их продал. Не тянулись мне они".
"Чудак человек, да как же такие вездеходы могут не понравиться? Шик-блеск, а-ля-труля-ля! И кому же ты их продал?"
"Я уж и не помню, кажется, какому-то незнакомому мужику. Точно, я его впервые тогда видел. Деньги мне позарез понадобились, вот я и вынес их на барахольный ряд. Ну а тут этот дядя, без базара взял и еще спасибо сказал"
"Жалко! - искренне огорчился я тогда. - Ну а туфлю все равно возьми, может, тот мужик тебе ненароком повстречается. Вот и сдерешь с него сполна".
"Да не нужен он мне, на кой ляд мне один ботинок сдался?"
"А что, ты и второй посеял? - удивился я. - Ну и дела, Ольга-то, наверное, тебе всю плешь проела? - заговорщицки подмигнул я ему. - А тут на тебе нашелся, может, и второй отыщется, - совершил я первую оплошность. - Только уговор, бутылка с тебя"
"Ладно, - согласился он - Ботинок свой засуньте себе в зад, а вечером заходите, выпьем, все, как положено".
Нехорошо улыбнувшись, Боков отбросил мою руку с башмаком и, резко повернувшись, пошел прочь. Стараясь его уколоть, я допустил вторую ошибку, едва не стоившую мне жизни: "Это ты, Боков, врешь. Твой башмак я пока засовывать никуда не буду. Сначала пусть его хорошенько понюхают эксперты. Понюхают и скажут, кто, кроме тебя, его носил. Может, он воняет только твоим потом. Сдается мне, земляк, что следы от этого ботинка выведут меня на короткую дорожку от тебя и до упавшего вертолета".
На следующий день ранним морозным утром дернул меня черт отправиться на то роковое для меня место, где десять дней назад шелудивая коза отыскала мне кучу неприятностей. Я хотел поискать там недостающую пару, а нашел заряд картечи. Причем стрелявший не имел намерения меня пугнуть, в таком случае заряжают соль или мелкую дробь. Нет, перед ним стояла определенная и четкая задача - меня убить. То, что он не достиг желаемой цели, была не его заслуга. Просто его спугнул проезжавший ненароком дедок на санях. Всего истекающего кровью, с развороченным бедром, он-то и доставил меня в больницу. Одной ногой я уже прочно стоял на краю могилы. Почти трое суток я находился без сознания, а когда очнулся, то твердо решил законопатить Бокова лет эдак на десять, благо все статьи УК тому благоприятствовали. Но только доказать его вину и причастность к обоим преступлениям я собирался лично и без чьей-либо помощи и вмешательства. Поэтому на все вопросы своих коллег отвечал уклончиво и нечленораздельно. Моему молчанию способствовал еще и тот факт, что я получил письмо, в котором печатными буквами меня предупреждали, что следующий выстрел будет удачней и под прицелом на этот раз окажутся и мои дети.
И все же, несмотря на все это, я попросил сельского участкового установить, где в тот день находился Алексей Боков, начиная с самого раннего утра и вплоть до обеда. То есть в то самое время, когда я подвергся нападению. Результат оказался ошеломляющим, и его алиби никто не мог подвергнуть сомнению. Дело в том, что в то самое время, когда он, по моим подсчетам, должен был стоять за пихтой и смотреть на меня через прорезь мушки, он спокойно резал боровка и отмечал это великое событие с соседями, в чем они клялись под присягой.
На какое-то время я растерялся и был на грани того, чтобы поверить в его непричастность ко всему этому делу. Но дальнейшие события показали, что все-таки мои ранние предположения были верны.
Ранение мое было очень серьезным, и первоначально ставился вопрос об ампутации ноги от самого бедра, и только благодаря усилиям старого Шихмана я сейчас владею обеими нижними конечностями.
Почти недвижимый, я провалялся в больнице до самого Нового года. Только накануне меня транспортировали домой и разрешили понемногу вставать. Давайте-ка за это выпьем. Это памятное событие того стоит.