- И сколько этот таракан хочет с нас взыскать? - зло спросил Мамай.
- Кроме того, что уничтожена вся антикварная мебель, сам номер пришел в полную негодность. Выворочены все окна и двери, перекорежены трубы отопления. В общем, свои убытки он оценивает в двести тысяч в новом эквиваленте. Он, конечно, немного перегибает, думаю, что эксперты чуток снизят эту заявленную цену, но все равно на вашем месте я бы предпочел быть взорванным.
- В чем же дело? - захлебываясь от обиды и негодования, посоветовал Мамай. - Заткни себе в задницу гранату и иди к своему грузину.
- Я это к чему говорю, - игнорируя мамаевскую рекомендацию, невозмутимо продолжал следователь, - я говорю это к тому, что вам есть прямой резон рассказать мне всю правду. Возможно, я смогу вам помочь.
- Каким же образом?
- Мы постараемся найти этого террориста.
- Вашими бы устами... но поймите, мы в самом деле не можем даже предположить, кто мог это сделать. Вы хоть намекните, какой он на вид. Наверняка в наше отсутствие в гостиницу кто-то заходил, не могла же бомба в номер попасть с "мессершмитта"!
- Вам незнакома такая личность - высокий, коротко стриженный блондин примерно двадцатипятилетнего возраста? У него бесцветные глаза, немного навыкате.
- Нет, первый раз о таком слышу. А кто вам дал его приметы?
- Гулуашвили.
- Так какого же черта он подает на нас в суд? Козе понятно, что его иск удовлетворен не будет, поскольку он собственными глазами видел преступника, немного поторопился я с выводом.
- Так показала его племянница, Дарина Гулуашвили, но она могла все перепутать.
- Ясно, он, конечно, пришел под видом телемастера с чемоданчиком в руках.
- Примерно так, но дела это не меняет. Вы по-прежнему настаиваете, что человек с такими приметами вам незнаком?
- Нет! - бессовестно соврал я.
- Допустим, здесь я вам поверил, но цель вашего пребывания остается неясной. Не может такого быть, чтобы энергичные мужики вроде вас болтались по стране без дела. К кому и зачем вы приезжали?
- Ну, Андрей Сергеевич! - крякнул я с восхищением. - Ты и мертвую уговоришь. Только давай между нами. Конечно же не за туманами рванули мы с Толиком в ваш медвежий угол. Есть у нас в том свой интерес. По поводу наследства мы к вам с визитом. Живет тут у вас в селе Листвянка некая гражданка Тихонова Тамара Ивановна. Живет, между прочим, в добротном большом доме, унаследованном ею от покойной двоюродной сестры Ольги Тихоновой. Живет она припеваючи, и все бы хорошо, да только дом-то она унаследовала обманным путем, оставив бедных сироток, Ольгиных деток, на промозглых улицах нашего государства. Вот с этой единственной миссией добра и справедливости мы и прибыли к вам с берегов Волги, где и прозябают бедные отроковицы в нищете и холоде.
- А дом-то большой? - сразу же взбрыкнул Андрей Сергеевич, не веря в наше бескорыстие. - Небось не за просто так хлопочете, если у Гиви номера снимаете. Наверное, процентов десять у тех сироток откусываете.
- На все воля Божья, - смиренно закатил я очи. - А кто же за просто так хлопотать будет? Дороговато мы берем, но и работаем без брака. Толик юрист, я бывший следователь. Вот и работаем потихоньку, - самозабвенно врал я, накручивая на его уши шестой километр лапши.
- Так, может быть, через этот дом вас и хотели грохнуть?
- Сомневаюсь, истинную причину своего приезда Тамаре Ивановне мы не открыли, и вас бы попросил не сообщать ей этого. Пусть для нее это будет маленьким сюрпризом. Мы приехали чисто с прикидочной целью оценить дом. А теперь, когда вы полностью осведомлены о причине нашего к вам визита, не захотите ли вы вернуть нам деньги, документы и оружие?
- Деньги и документы вам вернут, - после глубокого раздумья сообщил он, что же касается оружия, тут вам придется подождать. Вам вообще придется остановиться здесь на несколько дней, пока я наведу о вас кое-какие справки и пока Гулуашвили не решит своих проблем. Кстати, самовольно оставлять город я вам настоятельно не рекомендую, его люди имеют здесь большое влияние.
- А наша доблестная милиция сидит на унитазе и ковыряет пальцем в носу.
- Нет, просто каждый сидит на своем месте.
- Если уж он имеет у вас такой авторитет, почему же сам не словит того высокого блондина в черном ботинке?
- Еще не вечер, - поднимаясь, ответил следователь. - Отдыхайте, а завтра жду вас у себя в РОВД, кабинет двести три, фамилия моя Молотов.
- Вы что же, предлагаете нам все это время торчать здесь?
- Нет, в пределах города вы свободны.
- Спасибо тебе, Молотов! - вклинился Мамай. - Ты настоящий друг, только объясни, как можно в кальсонах и без денег пойти в ресторан?
- Я же сказал: деньги, документы и одежда вам будут возвращены. Только, смотрите, поосторожнее, тот блондин в ботинке может повторить свою проказу. В крайнем случае сами зовите на помощь Гивиных ребятишек. Им он тоже нужен. До завтра.
- Это что же, господин хороший, получается! - возмутился Толик. - Выходит, вы хотите использовать нас как подсадных уток? Очень вам от нас большой мерси!
- Вы можете не выходить из этой палаты, - закрывая дверь, равнодушно ответил он.
Несколько минут мы пролежали молча, каждый по-своему обдумывая дурацкое положение, в которое мы попали, и как из него выбраться.
- Ты знаешь, кто это такой - тот блондин в черном ботинке? - первым спросил Мамай.
- Естественно, наш сосед по купе, как его зовут? Кажется, Митяй, - лениво ответил я и чуть не поперхнулся собственной слюной и тупостью. Только сейчас до меня дошло, что мы делили купе с убийцей Виктории.
- Что с тобой? - вскочил встревоженный Толик. - Тебе плохо? Я позову врача?
- Сделай милость, и желательно психиатра. Да, психиатра. Только он лечит тугоумие и разжижение мозгов.
- О чем ты?
- О том, что сюда мы ехали с мерзавцем, который уже во второй раз мечтает отправить меня к праотцам. Митяй, он же Диман - это тот самый подонок, что на моих глазах средь белого дня угрохал свою подельницу Викторию Кравецкую. Я тебе об этом достаточно подробно рассказывал.
- Бог ты мой, неужели? Но какая связь может существовать между делом Логиновых и случайным нападением на тебя?
- Пока не знаю, это нам с тобой нужно выяснить, и как можно скорее. Он убийца расчетливый и хладнокровный. Искать его здесь бессмысленно, наверняка он уже давно в наших родных местах готовит очередную пакость. И нам необходимо это предотвратить.
- Легко сказать, но как сделать? Из города нас не выпустят.
- Немного терпения - ситуация подскажет.
Одежду, деньги и документы нам принесли только к семи часам.
В семь тридцать мы уже сидели в Гивином кабинете, пили его коньяк и говорили о бренности жизни и превратности судьбы.
Гиви горячился:
- Нет, Костя, я все понимаю, я одного не возьму в толк: как можно обижать Гиви Гулуашвили? Это все равно что обидеть младенца. Что я ему плохого сделал? Почему он хотел тебя убивать в моей гостинице? Почему не отвез тебя в тайгу, а? Отвез бы в тайгу, тихо-тихо зарезал и никаких бы к нему претензий. Нет, ему надо было ломать мой дом. Почему? Я не понимаю. Он что, строил его? Он покупал его?
- Сволочь он, Гиви, - искренне соглашался я. - Подонок он недорезанный, но я-то тут при чем? Пятый раз тебе говорю, не знаю я его, да и знать не могу. Скорее всего, охотились за кем-то из твоих клиентов, а отдуваться приходится мне.
- Э-э-э, Костя, ты моих клиентов не трогай, люди они серьезные, шутки не понимают. Не любят. Не надо.
- Вот и я говорю, не надо, Гиви. Какой суд? Какой иск? Не знаю я, кто твои апартаменты взорвал. Отпусти нас с Богом.
- Нет, не пущу, если не знаешь, кто взрывал, тогда сам заплати. Послушай, не я же должен платить. Ты там жил. Значит, ты отвечал за имущество. Понимаешь, ты арендовал мой номер, значит, ты и несешь ответственность за его сохранность. Я правильно говорю?