- Смотри, Макс, какими хоругвями нас встречают! - отшвырнув в угол шкворень, восхищенно заметил я. - Прямо литавры и фанфары. Примечательно то, что в качестве тарелки они хотели использовать мое темечко. Ну ты, юный барабанщик, - пошел я на Тихона, - для кого ты приготовил свой дрын?
- Ни для кого, - стараясь держаться нагло и независимо, ответил приемщик утильсырья. - Нужен ты мне сто лет, мент несчастный. Надо - я тебя и так вырублю.
- Иваныч, по-моему, он нас не уважает? - делясь своими сомнениями, спросил Ухов. - Может быть, стоит преподать ему ускоренный курс?
- Конечно, - одобрительно согласился я. - Если он сию же минуту не уползет в свой подвал, то мы так и сделаем. Тишка, геть в подвал!
- Зачем? - опасливо косясь на Макса, испуганно поинтересовался он.
- Хотим с твоим шефом иметь конфиденциальную беседу, а твое мохнатое рыло к тому не располагает. Ты уж прости - аллергия у меня на твое непотребное мурло. Опять же глупость еще какую удумаешь, так что иди с богом.
Недовольно ворча, он открыл люк и, зыркнув буркалами, уполз под пол. Потеряв свою последнюю надежду и опору, бедный брюнет скис вконец. Боязливо перетаптываясь с ноги на ногу, он затравленно поглядывал по сторонам, ежесекундно ожидая от нас любой каверзы.
- Ну что, господин любезный, как дела? Хорошо ли спалось? непринужденно и либерально начал я. - Не мучили ли кошмарики? Не приходили ли на чашку чая души убиенных тобой людишек?
- Перестаньте, пожалуйста, - заскулил Алик. - Мы на эту тему уже говорили. Не убивал я никого, понимаете? Никогда и никого.
- Однако намерение ограбить Екатерину Евграфовну у вас было? проникновенно и заговорщицки спросил я. - Более того, вы даже готовились к этому.
- Подготовка к ограблению не может быть расценена как сам факт ограбления.
- А может быть, ты путаешь эти два понятия? Макс, как тебе кажется? Между прочим, у товарища Алика сломана только одна ключица. А второе крыло зазывно тебе машет.
- Садисты, я сказал вам сущую правду, а вы, несмотря на это, надо мной измываетесь. Я буду жаловаться.
- Хоть в ООН, если выйдешь отсюда живым. Подумай хорошо, не тащи за собой грех в заоблачные выси. Очисти душу здесь, на грешной земле, дабы предстать перед Богом со светлым младенческим ликом.
- Перестаньте фиглярствовать, не смешно. Говорю вам русским языком - не причастен я к ее убийству, да и смысла в нем не было. Она бы и так молчала. Жаловаться бы не стала.
- Возможно, ты и прав. Скажу больше, я тебе верю. Но это касается только Катерины. У меня же к тебе есть еще ряд вопросов, на которые тебе следует отвечать осторожно и правдиво. В прошлый раз я тебе их уже задавал, но ты предпочел покрасить морду в незнакомый цвет лица и уйти от ответа. На этот раз не получится, и знаешь почему?
- Не знаю и знать не хочу. Я говорил вам чистую правду.
- В таком случае скажи ее еще раз. Ты знаком с Николаем Худишем?
- Нет, и об этом я уже говорил.
- Очень хорошо. Тебе что-нибудь говорит имя Владимира Кудлатого?
- Абсолютно ничего. Об этом вы тоже спрашивали.
- Совсем отлично, тогда, может быть, ты скажешь, кто такая Раиса Самуиловна Кох?
- Не имею понятия, - ответил он голосом наивной портовой шлюхи.
- В таком случае объясни мне, каким образом на стенах их квартиры появился номер твоего рабочего телефона?
- Не знаю. Спросите у них самих, - уставившись в одну точку, пробубнил Алик.
- А вот тут ты не прав. Ты прекрасно знаешь, что спросить я их не имею возможности по той простой причине, что своего загробного адреса они мне не оставили.
- Что?.. Что вы хотите сказать? - на секунду смешался бедный Алик, но мне и этого было достаточно, я понял, что на верном пути.
- "Что-что", - передразнил я его, - то, что слышал. Головенку твоей бабенке открутили, за тобой вскорости придут.
- Не может этого быть, - неуверенно возразил он. - Вы лжете.
- Нет у меня такой задачи. Насколько я понимаю, вы были с ней завязаны одним общим делом, а именно - работорговлей. Я верно говорю?
- Нет, вы все напридумывали. - Отчаянно сопротивляясь, Мамонов даже притопнул ножкой и тут же скривился от боли.
- Больно? - участливо спросил я. - Ничего, не переживай, сейчас тебе будет еще больней. И знаешь почему?
- Отстаньте от меня, - захныкал брюнет.
- А будет больнее из-за того, что дядя Макс сейчас начнет крошить твой гипс. И сделает он это не из любви к искусству, а потому, что ты плохо обошелся с его племянницей. Он ее очень любит и не позволит, чтоб такие хмыри, как ты, ее обижали. Я правильно говорю, господин лейтенант?
- Абсолютно правильно, - подтвердил мое предположение Макс и, похлопав Алика по бледным ланитам, ласково спросил: - Ну что, пидорюга, где тебя лучше товарить? В лесу или здесь? Да сопли-то не распускай. Куда девку дел?
- Уберите руки, не бейте меня, я все скажу.
- Говори, мокрица. Вздумаешь юлить - тут тебе и будет конец. Как понял?
- Хорошо понял, я все скажу, только не выдавайте меня, с ней шутки плохи.
- С кем еще шутки плохи? - чуть выпуская трепещущую жертву, спросил Ухов.
- С Татьяной Андреевной.
- Кто такая и с чем ее едят? Быстро выкладывай.
- Татьяна Андреевна Клыкова - та самая женщина, которая отправляет девушек за кордон. Мы с Райкой Кох несколько раз подгоняли ей небольшие партии наших нищих лебядушек. Она их приводила в божеский вид и спуливала дальше по этапу.
- Куда? - учуяв свежий след, возбужденно спросил Макс.
- А черт их знает. Нам-то какая разница. Наша задача состояла в том, чтобы вовремя их поставить, получить деньги и ауфидерзейн до следующего раза. Могу только сказать: которые телки получше - шли подороже, а которые поплоше - и стоили подешевле. Ничего не поделаешь - рыночная экономика. За качество надо платить.
- Я вот сейчас заплачу тебе по рогам, - закипая, пообещал Макс. - Так, что ни один рынок твою тушу не примет. Быстро шепчи ее адрес.
- Я не знаю, - сразу осекся и посерел работорговец. - У нас телефонный контакт.
- Давай телефон и докладывай, в каком ключе шли ваши разговоры.
- Ну, когда мы с Райкой набирали нужное количество девушек, то я в одиннадцать часов утра звонил ей и говорил, что партия скотинки для ее фермы собрана, и спрашивал, когда она может ее забрать. Обычно она назначала на следующий день, приезжала и уводила все стадо.
- Куда приезжала и где забирала? - горя нетерпением, вскричал Макс.
- Как "где"? Прямо здесь.
- Отлично, так сделаем и на этот раз.
- Нет, что вы, это невозможно. Она сразу же меня заподозрит. Я не хочу. Она баба очень крутая, вы же ее просто не знаете.
- Вот и узнаем. Познакомимся как следует, - удовлетворенно пообещал я.
- Нет, не надо, я прошу вас, - совсем сник Алик. - Вы знаете, я вспомнил ее домашний адрес. Может быть, там вам будет удобнее с ней разобраться.
- Может быть. Говори координаты.
- Да, конечно, только с условием, что мое имя фигурировать не будет.
- Козел винторогий, неужели ты еще не понял, что условия здесь диктуем мы?
- Нет, нет, я все понял, записывайте: улица Двадцати шести бакинских комиссаров, дом тридцать два.
- Чего заглох? Какая квартира?
- У нее нет квартиры. Это ее особняк. Я вас очень прошу, ради бога, не говорите ей про меня.
- Поживем - увидим. Ты смотри, сам раньше времени не брякни ей о нашем существовании, потому что в этом случае головы тебе не сносить.
- Ну что вы... Да никогда в жизни.
- Ладно, сучонок, уговорил, - великодушно пообещал я. - Пожалеем тебя, если скажешь нам, где живет Николай Худиш. Ты давно его знаешь?
- Поверьте, я вообще его не знаю.
- Врешь, не может такого быть. Наверняка он бывал у тебя вместе с незабвенной Катериной Евграфовной.
- Ну что вы! Она сама-то ко мне наведывалась только в исключительных случаях, и не чаще чем раз в месяц.