Он неожиданно остановился, припал к стене и почти перестал дышать. Чутье не обмануло. Из темной щели проулка донесся едва уловимый шорох, а потом белую полосу света пересекла сгорбленная фигура. Ночной вор скользнул взглядом по мостовой, стенам домов, не заметив таящегося в тени, и крадучись пересек улицу, проворно нырнув в какую-то подворотню. Мастес хранил своего слугу. Столкнись они нос к носу, и ночным улицам больше бы не услышать шагов хитника. А лицо его следует запомнить, неровен час, судьба сведет при свете дня.
Больше на пути никто не встретился. Уводя от центра к окраине, улица незаметно превратилась в грязный, не мощеный переулок, а потом и вовсе в узкую щель между двух глинобитных заборов и оборвалась, упершись в городскую стену.
Массивные стланцевые блоки громоздились друг на друга, прочно схваченные в тиски кладки. Они нависали неодолимой преградой, вздымаясь, казалось, до самых небесных высей. Но неодолимой лишь для того, кто не знал секрета.
Плоский камень у задней стены старой скотобойни после нажатия на тайный рычаг легко сдвинулся в сторону, открыв темную утробу узкого лаза. Скрипнули ступени жердяной лестницы и крышка, лязгнув вошедшим в скобы крюком, встала на место. Воздух под ней был влажный и спертый, а мрак непроницаем. Зажигать огонь было опасно, да и не нужно. Все повороты и выступы давно впечатались в память, а вот пробившийся из-под валуна лучик в ночи куда как заметен и подозрителен.
Пробившись сквозь завесу сплетенных корней, он откинул обросший дерном дощатый щит под ивой, нависшей над обрывом. Отряхнувшись, выпрямился и расправил плечи, вдохнув воздух полной грудью. Ароматный степной ветер ударил в лицо, перебирая волосы, сдувая затхлый запах земли и грибов.
Хмурые стены города возвышалась где-то за спиной, скрытые рощей. Слева и впереди, вдоль искрящейся лунным серебром кольчужной ленты реки, чернели лоскуты полей и выгонов, а справа за холмами беспредельная, как звездный купол над ней, раскинулась вольная степь.
-Зоул, Зоул проснись. - Кто-то тряс его за плечо. С трудом разлепив налитые тяжестью сна веки, он увидел над собой испуганное лицо Савина. Зимер уже сидел рядом, протирая глаза.
-Вставайте, вставайте... Сейчас мне… Сами почуете... Великая мать, Жар небес, заступись за детей своих...
Вожак молодых Каланов, с дрожащими от страха губами - зрелище столь необычное, что Зоул мгновенно проснулся. Зимер уже подбрасывал сучья в костер, разрубая их своим топором. Пламя радостно загудело, выбрасывая в небо снопы искр, ярко осветив и ложбину, где они устроили лагерь, и кусты, тянущие к костру сухие изломанные ветви. Зоул принялся с шумом ломать их, сбрасывая вниз к огню. Потом случайно глянул в сторону вершины холма и замер, не в силах отвести глаз.
Звездные лучи призрачной дымкой стекали с берегов небесной реки, облекая одинокий менгир сверкающим ореолом. Казалось, он сияет своим внутренним светом. Каменный великан манил к себе. Из его недр исходил едва различимый, но властный зов. Черные трещины четко проступили на белоснежных боках, складываясь в неведомые руны.
Руны, - какое странное слово, откуда он знает его? Руны – говорящие знаки, застывшие звуки. Слово из прошлого... Когда-то он умел оживлять мертвые слова, превращать в звуки, читать их...
Со стороны леса, оборвав тонкую нить призыва, накатила волна холода, ненависти и злобы, ощутимая до тошноты, до боли в затылке. Охранный круг вспыхнул малиновым огнем, силясь защитить укрывшихся внутри него юношей.
Савин вскинул руку с дротиком, словно заслоняя глаза от света. Зимер выпрямился, выронив топор, схватился за амулет на груди, глядя в сторону надвигающейся опасности.
Только белый каменный великан продолжал все так же безмятежно пить лунный свет. Рядом послышался лихорадочный шепот. Зимер, взывал к предкам и духам - защитникам.
Но к кому было обращаться Зоулу, от кого он вел свой род, какие духи ему покровительствовали? И он мысленно потянулся к камню, решив черпнуть из этого родника хоть каплю той силы, что истекала вместе с жемчужным сиянием, силы, что уже однажды помогла ему увидеть свою истинную сущность.
В следующий миг юноша ощутил то, что злобно рвалось к ночному небу из тесной темницы давящей земли. Древко дротика выпало из ослабевших пальцев, и холодный пот проступил на лбу. Что может сделать простое оружие тому созданию, которое приближалось, переполняясь кипящей яростью и неутолимым голодом...