Янтарный зрачок царицы ночи и мерцающие россыпи небесных светляков источали холодный белый свет. Он превратил редкие кусты и сухие метелки степной травы в барельеф чеканного серебра, серых призраков на угольно-черном полотне неба. Среди них двигалась тень, заслоняя собой звездные искры. От грузной туши исходил сладковатый аромат гниющей плоти, влажный грибной запах плесени и свежеразрытой земли. Резким диссонансом в нежную мелодию тишины, ветра и ночных звонцов врывался шум тяжелых шагов, скрежет когтей по камням и низкое утробное ворчание.
Недавно здесь прошли люди, оставив в воздухе привкус дыма, звериных шкур и жареного мяса. Почва хорошо помнила их ноги, и тварь уверенно шла по следу, на удивление быстро перебирая короткими лапами, стремительно двигаясь туда, где все явственней слышался шум бегущей к морю воды.
Зоул внезапно проснулся, словно кто-то толкнул его под ребро и, вскочив на ноги, успел заметить сорвавшуюся со столба крылатую тень. С недовольным шипением змеехвостый унесся во мрак. Вечерняя заря давно истаяла, не оставив и следа. Над головой перемигивались глазки звезд. Зимер лежал на земле, подложив руки под голову, а Савин так и сидел, отпершись спиной на столб. Оба спали.
Где-то очень далеко, за окружавшими реку холмами, раздался не-то крик, не-то вой, протяжный и прерывистый. Перед глазами само собой всплыло недавнее сонное видение, и по спине прополз противный холодок. Юноша бросился будить своих спутников. Зимер проснулся сразу, пробормотав:
-Вот сподобило ж уснуть...
Савин долго смотрел перед собой невидящим взором но, наконец, и до него дошло, что нужно уходить.
-Скорей, скорей к реке, - торопил его Зоул, - ночной нагоняет.
Юноши пустились бежать по едва различимой в темноте тропе, падали, спотыкаясь, поднимались и снова бежали. Гул реки сопровождал их. Где-то сбоку мелькнули нетопырьи крылья. Чешуйчатый соглядатай не отставал. Прибрежные кусты стояли сплошной стеной, и спутники едва не проскочили ответвление тропы, нырнувшее под полог свисающих до самой земли ивовых ветвей.
За деревьями пряталась широкая утоптанная площадка на краю крутояра. Внизу, под каменным обрывом, ревел стремительный поток. Впереди за туманом угадывалась стена другого берега, а прямо перед спутниками дрожал и покачивался узкий висячий мост.
Толстые лыковые канаты обвязаны вокруг стволов старых, склонившихся над яром ив. Бугристые пальцы корней вросли в трещины скалы. Трое беглецов замерли на краю, долго не решаясь ступить на этот кажущийся ненадежным и хлипким путь.
Первый шаг сделал Зимер. За ним последовал Зоул, оказавшись на скользком, качающемся над пропастью настиле из переплетенных лыком ветвей. Судорожно вцепившись в канаты, он заставил себя сделать шаг, потом еще, стараясь не глядеть вниз. К горлу подступила тошнота. Но все-таки юноша миновал середину моста, который колебался так сильно, что временами казалось - ноги отрываются от влажных жердей и он то ли взлетает в высь, то ли падает в реку. Чем ближе был другой берег, тем быстрее он шел и, наконец, почти выбежал на надежную твердую землю.
Впереди в паре шагов стоял Зимер и заворожено глядел куда-то в темные заросли. Зоул проследил его взгляд. Среди ветвей блестели человечьи глаза и кремневый оголовок стрелы, направленный прямо ему в сердце.
Из куста вынырнул коренастый, закутанный в меховой плащ охотник.
-Кто вы? - скрипучий голос был резок и холоден как порыв зимнего ветра, - Что ищите в наших землях? Почему крадетесь ночью?
-Ладонь Матери Для Всех над тобой и твоим племенем, старший. - Ответил подоспевший Савин. - Мы дети Кайр, идем к порогу Матери Всех.
-Почему здесь? Вас ждут у Гусиной Лапки. Висячая тропа только для Крачек.
-Там, - юноша указал рукой за реку, - на нас напала тварь Хосэдэ и теперь идет по нашим следам. Мы не успеем… Она догонит нас до переправы. Поверь нам, старший. Позволь встретить ее вместе с твоими охотниками. - И увидев, что лицо мужчины остается по-прежнему холодным, добавил: - Наши племена одного корня и всегда жили в дружбе. Ради Единого Предка поверь нам.
Старший молча рассматривал спутников. Готовая сорваться с луков оперенная смерть насмешливо глядела им в лицо злыми искрами на каменных остриях.