Не в силах больше сдерживать порыв из ораторий душ, ко мне воззвавших, легко произношу слова и вижу, как впервые, этот сон. Мой дивный старый сон о заплутавших…
***
Полотно оживает, словно бы мир застыл в ожидании одной этой точки времени. Дыхание его учащается, а вместе с ним ускоряются и движения. Охрана у ворот медленно и беспомощно неуклюже падает на сырой асфальт, роняя выхваченные пистолеты и поднос с кофе. Полная луна играет с влагой сырых улиц своим ледяным светом. Филигранные броски дротиков со снотворным опустошают инъекции по людским венам ещё до того как система анализа радиоволновых аномалий, С.А.Р.А., успевает зафиксировать одиночный сигнал, двигающийся вдоль сплошного трёхметрового ограждения. Первый этап успешно пройден, теперь, без охраны, должно быть полегче.
Его широкие ноздри ловят пары бензина из опрокинутой канистры, лежащей в кузове недавно угнанного пикапа. Странный тип в короткошёрстном плаще с кисточками-подвязками и капюшоне сам отдал ключи и даже не сопротивлялся, спеша зачем-то скрыться с улицы. Едкий запах бензина угонщику всегда нравился. Ядовитые испарения отрезвляют от первого успеха, что может быть случайностью или простым везением, приводят в чувства. Чувства эти велели остерегаться и хозяина плаща, а потому всё дело следовало обставить быстро, пока тот не решил идти плакаться полиции.
Силуэт, облачённый в потрёпанные, расшитые и ко всему прочему устаревшие армейские штаны, недавно купленную клетчатую рубашку, а так же серую кожаную куртку с тугой внутренней подкладкой, скользит меж пары сопящих тел. Жёсткие ботинки на высокий шаг быстро топочут по газону длинной террасы, упирающейся в витиеватое мраморное крыльцо двухэтажного строения, типичным образом обшитого под кирпич. Он прижался спиной к стене под крышей будки охраны.
На той стороне террасы стоял дом. Виднеется косой скат двусторонней крыши. Под навесом развивается флаг старой Британии. Фундамент и стены из армированного бетона с подогревом. Пятьдесят шесть футов в длину и восемьдесят четыре в ширину. Плющ оплёл весь правый угол от двери. Из тени здание кажется совершенно пустым и давно покинутым.
Сейчас так дома уже не строят: дорого и не по-современному. После того как на частный рынок в 2029 году пришла строительная заливка из магниевой синтактической пены их за день поднимают до двух с половиной этажей. Не так красиво как в старину, да, но хоть что-то для решения проблем с жилищной площадью, толком, правда, что цены от дешевизны материала не снижаются. И в больших городах со старыми домами проблема – они сплошное собрание истории. Не сдвинуть, не разобрать, не достроить и, наверное, даже на то чтобы около них испортить воздух теперь требуется разрешение. Если бы за сохранение объектов культурного наследия Англия столь же рьяно взялась со времён Вильгельма Завоевателя, то народ так и ютился бы по соломенным хибарам да землянкам.
Убрав в карман генератор помех, похожий на помесь аккуратного строительного блока и старинного раскладного телефона, и теперь тщательно прищурившись, проникший рассматривает строение в бинокль со встроенным тепловизионным каналом. Не просматривалось совершенно ничего.
Быстрая смена позиции. Угонщик показался с левой стороны армированной будки охраны. И вновь ничего. Определённо, секрет таился вовсе не в испорченном оборудовании. Нет, раритетный прибор, конечно же, не врёт. Внешний периметр здания не показывал наличия источников тепла. Ни генераторной, ни электрических кабелей, ни даже каких-либо точек освещения.
Прибор решительным, но по кошачьему грациозным, движением руки отправляется в отведённый ему правый карман куртки. Последовал неуверенный перекат, а за ним рывок.
Ничего не произошло. Сигнализация, будь она на месте, давно бы сработала.
Далее грабитель пошёл увереннее, выпрямившись в полный рост. У самой двери полог куртки вывернулся навстречу решётке. Распахнутые ворота, выполненные в готическом стиле, раскачивались под порывами ветра, но, не смотря на заметные порывы оного, не скрипели. Сказывалась новизна конструкции и качественная смазка.
Он подумал о том, что осталось за ней, за этими несколькими дюймами крашеного железа. Проверенный трюк, выученный на службе, для тех случаев, когда простого везения недостаточно – плохие воспоминания, считал он, надёжнее хороших. Они придавали решительности к изменениям и напоминали ему о первопричинах. И он вспоминал.