– Нас двое, а их, кто бы там ни пришёл, могут быть десятки.
– Отчаянье сильная штука, а я, поверь, близка к нему. Ты да я справимся и не с таким – после армии у перевала во мне нет к тому сомнений. Нужно переломить ход вещей. Будем осторожнее, чем когда крались сюда и получиться. – Адайн не отступилась. – Ещё возьмём пленных. – она прикинула. – Не больше четырёх. Отбирай раненых – они охотнее расскажут, куда подевалась община. Что-нибудь да расскажут. Кто-то точно знает, что происходит. – колчан качнулся за спиной. – Дождь закончился и передышка небес нам на руку. Иди за мной.
Адайн шагнула мимо Флойда, но упёрлась в его выставленную ладонь.
– Вдруг он знает. – засомневался.
– Убийца Гаату? Он знает, что мы придём – я тоже слышала. Поэтому и идём в обход из опасений, хоть подобное кажется невозможным.
– А если знает и это? Что если мы, как я говорил, не покидали коридор тогда и не покинули его до сих пор?
– Я решила всё только сейчас, Флойд. Не выдумывай того, чего нет и не было. Ты умно складываешь мозаику. Умнее, чем Аттвуд, признаю. Но никто не может предугадать случайность. Даже боги, существуй они.
– Сколько мы подлинно знаем о богах? – он чувствовал что-то похожее на обман, но не мог точнее выразить. – Адайн, очнись же. Очнись от наваждения чувств, путающих дорогу. Подумай, вдруг нет никаких случайностей?
– Статься может так, что и чьего-то замысла нет, а остальное ты неверно понял. Надумал несусветного. – недовольно фырча и пытаясь обойти руку, она сердито тряхнула перьями. – Враг у моего дома и дом сей некому более защитить. Я сейчас последний его охотник!
– Адайн, да послушай же! – чувство об обмане, врастая в поры и становясь знанием, закрадывалось под кожу тем сильнее, чем сильнее он хотел её отвратить от опасности. – Сделав как этот убийца того и хочет, пойдя к нему, мы лишь подыграем неясным нам планам. Вдруг то, как мы поступаем, то, как мы видим вещи, то, как мы чувствуем их и то, как мы думаем про них – чья-то изощрённая ложь о нашей ложной якобы свободе?
– Так вот пойдём и выясним, наконец, правду!
Она проскочила под рукой, легонько оттолкнула его в сторону, твёрдым шагом прошла до порога и одновременно треснула по обеим створкам дверей, распахивая их до предела широко.
***
Повеяло… снегом?
Да, к припорошенному порогу льнул белоснежный снег, приносимый снежинками, тающими на пока разгорячённых щеках женщины и мужчины, в изумлении открывших рты. Шликтовые стены, крыши, устланные пластинками чёрной коры, и размытые дороги испарились. Темень, словно её и не было, развеялась и в расширившихся зрачках отразился свет невиданного солнца, преломлённого от призматических полотен кристально чистого льда. Звуки, сопровождавшие их в Ша`А, бесследно пропали и звёзды, явленные взору несмотря на дневной свет, были незнакомы. Полностью открытое пространство без древ, рек, холмов, гор или кустарников, исключало Гирвалм, как таковой, из списка возможных мест. Единственным атрибутом местности выступали гладкие и пластичные ледяные шипы, торчащие из снега кривым подобием порядка терракотовой армии. Ничто в этом месте было не знакомо.
– Селения нет…
– Да, его нет… – он тоже ничего не понимал. – Откуда снег?
– Флойд, это не Фраха… – увидев, она растерялась. Осознав и коснувшись снега – ужаснулась его реальностью. – Это не Фракха! – вырвался крик. – Не Фракха! – соборное эхо, накладываясь на слова. бродило туда-сюда, мечась над пиками-льдинами.
– Возьми меня за руку, – попросил он с интонацией требования, но тут же и сам нашёл её руку первым. – Ни за что не отпускай и заканчивай кричать.
– Ни за что. – повторила она, лёгкими вбирая совершенно иной, жгучий воздух и переплетаясь с ним пальцами. – Что мы теперь будем делать? Я не вижу дороги.
– Надо идти.
Двери болтались, стукаясь о ледяных колоссов, окружавших Мужний дом сзади и с боков. За порогом белые хлопья, залетавшие в проход, гоняла снежная буря. Видимость, как и температура, стремилась к абсолютному нулю.
– С ума сошёл?! – тряхнула Адайн кистью. – Куда идти?
– Либо идём и ищем… Что-то ищем впереди, либо остаёмся и протянем на пару часов больше, пока наши окоченевшие трупы не запорошит. Ты охотница, Адайн, возможно лучшая охотница Фракхи, и сама лучше меня видишь ситуацию. Выхода нет.
– Цра`Беткх. – топнула она от досады, сулившей им очередную нужду.
Такого слова Флойд ещё не слышал от неё, но, по тому с каким видом она его произнесла, догадался, что ветру поведали крепкое ругательство. Он покопался в куртке.
– Есть листы засохшего хифлига, а в кармане остался моток снятых припарок, пролежавших там ещё с первого дня. Возьми и намотай от ступней.
– Вольные привычны к холоду. – гордо ответила Адайн.
– Точно не к такому. Намотай и чтобы больше без возражений. Я не собираюсь тащить тебя на плечах.
– Даже если меня ранит?
– Если тебя сильно ранит, то увидеть другие миры кое-кому вообще не удастся.
– Ладно, Флойд Беннет. Давай сюда припарки…
Когда они вышли наружу, снег хрустел, как и положено снегу, лёд холодил, метель сыпалась за шиворот, а мокрые одежды стремительно дубели на морозе. Флойд согревался мыслью, что, по крайней мере, задубеет и грязь. Шли прямо – в иных направлениях было не больше надежды.
Сто ярдов, двести, пятьсот, миля. Пейзаж не спешил дарить иных деталей.
– Правда, холодно. – Адайн, спрятавшую свободную руку под широкую кожаную лямку колчана, вскоре затрясло, а зубы отбили чечётку. – Почему так холодно…
– Держи. Не ахти что, знаю, но лучше чем застыть и стать ещё одним комком льда. – он снял и протянул ей куртку. – Можешь оставить её себе.
Брезгливый взгляд Адайн по шкале от 1 до 10 взял бы миллион.
– Потому что она целиком грязная?
Её вымученная ухмылка получилась с нестираемым налётом минувшего, но Флойд, изобразив доброжелательную симпатию ничуть не искуснее, ответил тем же.
– Нет, мне просто нравиться снег, ну и в целом, когда немного прохладно. Гляди вон туда. Красивые снежинки, как считаешь?
– Ты ненормальный…
Флойд улыбнулся, но буран бросил снег в лицо, а затем он, вдруг запнувшись, упал на живот. Адайн, не разжавшую кисть, дёрнуло за ним.
– Твоя рука! – воскликнула она. – Флойд, ты как?
– Терпимо…
– О что зацепился?
– Под ногами ничего не видно. – на сгибе всё же отозвалось. – Наверное о тот же лёд, но… – он протёр рукавом набросанный снег, добираясь до земли.
– Чего застыл? Что там? – закрывалась она от снегового вихря.
– Мы идём по озеру. – он поднял голову и его осенило. – Это не шипы льда, это застывшие волны и брызги. В жидкость что-то падало сверху или она так сильно кипела!
– По озеру или нет, но вставай скорее. – подгоняла Адайн, сохраняя потрясающую трезвость восприятия. – Раз решил раньше срока свести нас с Нагвал, то нельзя останавливаться на полпути.
– Погоди. Кажется, там что-то есть, подо льдом… Я вижу вроде…
В следующий момент его глаза наполнились ужасом непередаваемых форм, а нижняя челюсть сползла на передёрнувшийся кадык. Флойд чуть не свалился, резко вспрыгивая, цепенея забросал проделанное окошко и, не объясняя происшедшего, рванул Адайн вперёд.
– Что там было?! – кричала она в спину.
– Надо убираться отсюда! – повторял он, как мантру. – Надо убираться!
Они пробежали довольно много. Сколько точно расстояния было покрыто, пока чаша озера не устремилась в подъём, не сказала бы и охотница, привыкшая запоминать каждый шаг и след. Волны стали заметно редеть по мере приближения к берегу, – они, конечно, не были уверенны – хоть плотно нагоняемая метель, обметавшая сугробы, всё ещё и укрывала его от ступавших. Так было до тех пор, пока они чуть не налетели на стену, не успев отбежать и на пятьдесят футов от крайней льдины.
– Похоже на бетон, но совсем не он. Поразительно. – разговаривал Флойд сам с собой.
– Смотри, тут надпись. – указала Адайн. – Блестит. Никогда не видела чтобы закорючки блестели.
– Да, вижу.
– Прочитай мне вслух.
– Прочесть? Думаешь, я понимаю любой язык, какой увижу?
– Конечно. Валлур же тебя уколол этим энло… энтра…