— Но это невозможно!
— Разве вы забыли…
— Не спорьте с аббатом!..
— Я не понимаю… Отец Бэннан, вы…
— Тихо! — негромким, но твердым, как сам утес, голосом приказал аббат. — Я знаю, что говорю. Скеллиг не одну сотню лет служил нам пристанищем. И не одну сотню лет он охранял от чужих глаз и рук то… то, что не должно быть названо. Но теперь наш остров перестал быть той крепостью, о стены которой обломал зубы не один десяток варваров… Все мы видим, что происходит! Нас становится всё меньше и меньше, и враги христианства тут не при чем. В упрямстве своем и нежелании понять очевидное мы не разглядели того, что нам было Сказано!.. Не поняли, что Он направляет нас, братья! Он хочет, чтобы мы ушли. И мы не должны спрашивать, почему… Не должны роптать, ибо тогда зачем мы здесь?.. На всё воля Божья, — повторил святой отец свои недавние слова, сказанные на вершине Южного Пика. — А наш долг — исполнить Его волю.
Монахи пристыжено молчали. И лишь один, практичный и сухой как хлебная корка брат Лири, дождавшись окончания речи аббата, коротко уточнил:
— Когда?
— Завтра же, — ответил отец Бэннан. — Потому я вас всех и собрал в столь поздний час, пренебрегши кратким отдыхом и молитвой… На рассвете отплывем.
— Но куда?.. — подал голос нервно оглянувшийся на выход брат Колум. Аббат обвел всех присутствующих спокойным взглядом:
— Это я решу тоже завтра. Сейчас нужно подумать о том, как успеть собраться до рассвета. Брат Лири, час уже очень поздний, но все-таки разбудите кого-нибудь из паломников и объясните положение дел. В двух словах, только то, что мы решили перебраться на материк. Пусть передадут остальным. Брат Кевин, на вас послушники. Сообщите им, что мы покидаем Скеллиг-Майкл, и наши кельи утром освободятся… Завтра будет дождь, что им мокнуть?.. Брат Филип, брат Августин — соберите книги, оберните и перевяжите. Остальной скарб, кроме самого необходимого, можно оставить… Брат Колум, если позволите, на вас я взвалю манускрипты.
— Как скажете, отче, — с готовностью кивнул тот, явственно воспрявши духом. После вчерашней страшной находки в молебном доме брат Колум до сих пор не мог унять дрожь в руках и голосе…
— Храни вас господь, — ответствовал аббат и повернулся к двум оставшимся монахам:- А вам завтра весь день грести, так что идите в крайнюю келью и хорошенько выспитесь. К ранней молитве можете не подниматься.
Братья Патрик и Даллан слаженно кивнули и молча вышли. Остальные тоже потихоньку потянулись наружу, каждый согласно своему заданию. Оставшись один, отец Бэннан постоял еще какое-то время посреди кельи, бездумно перебирая четки, потом опустился коленями на потертый пеньковый коврик у стены, где висел простой деревянный крест, и знакомо прикрыл глаза.
Четверть часа спустя пробегающий мимо кельи аббата брат Колум, нагруженный бережно обернутыми в ткань свитками, приостановился, услышав, как молится святой отец, и удивленно приоткрыл рот. Из кельи доносилось:
— …Я прошу Тебя, о Сын Марии -
Именем любимого апостола,
Именем святых, что Тебе служат -
Защити меня в грядущей битве!
В час, когда уста навек умолкнут,
В час, когда навек закрою очи,
В час, когда дыханье прекратится -
Защити меня в грядущей битве!
Брат Колум поднялся на цыпочки и, подойдя поближе к келье, осторожно заглянул внутрь. И глаза его разменялись по крупной монете: отец Бэннан, сняв монашеское одеяние и оставшись в одних штанах да нательной рубахе, поверх которой была надета совершенно непонятно откуда взявшаяся короткая кольчуга, вынимал из-под соломенного тюфяка… широкий двуручный меч! Оторопевший брат Колум, прижав к груди бесценные манускрипты, попятился от дверного проема в привычную черноту ночи. Потом круто развернулся и припустил по каменной дорожке в молельню. Там, под полом, хранилась еще одна часть старинных свитков с летописями… Нервный монах даже позабыл про свой недавний страх перед молебным домом — настолько он был оглушен только что виденной картиной. Быстро перебирая ногами, брат Колум спешил вперед, а вслед ему летело затихающее:
В час, когда Судья на трон воссядет,
И мои грехи на суд воздвигнет,
Будь моим щитом, о Сын Марии,
Светлый ангел, отвори ворота…
Глава 7
Ивар отвлекся на гомон за стеной и состроил недовольную гримасу: наемники вождя О`Нейлла сегодня как-то уж чересчур разгулялись. Не то чтобы их пьяный гогот сильно мешал королевскому советнику думать, но раздражал порядочно.
Предусмотрительный братец Дейдре поселил охрану сестры в непосредственной близости от собственных людей — надо полагать, во избежание недоразумений. Каких — он и сам пока сказать затруднялся. Но что Ивар ему не нравился до сих пор, это был неоспоримый факт!.. "Вот что он взъелся-то на меня? — размышлял лорд, крутя в пальцах перо. — Легенда вроде грамотная, комар носа не подточит! И места упомянули известные, и людей, с кем "вместе воевали"… Сто к одному — О`Нейлл не поленился все эти россказни проверить. А раз проверил и до сих пор не вышвырнул нас из дому — стало быть, беспокоиться ему не о чем!.. Так что ж он на меня таким волком смотрит? Налицо ведь полнейшая благонадежность… Самое смешное — к Творимиру у вождя никаких вопросов, сплошное уважение. Но легенда-то у нас одна на двоих!" Он пожал плечами и, мысленно махнув рукой на излишнюю подозрительность хозяина дома, вернулся к своему занятию. Те неполные две недели, проведенные в поместье О`Нейллов, даром для гончей Кеннета МакАльпина не прошли. И сейчас, пользуясь тем, что госпожа Мак Кана занималась у себя в комнате вышиванием (и поэтому в "охране" не нуждалась), Ивар усердно скрипел пером, записывая собранную информацию. Ее было много. Гораздо больше, чем ему самому хотелось бы…
Первым пунктом в списке шли сами О`Нейллы. Понятное дело — ведь их клан столько лет держал в кулаке весь север Ирландии! Покойный вождь Домналл, мир его праху, являлся Верховным королем Аргиаллы, и, на минуточку, очень настойчиво претендовал на титул Верховного короля Тары!.. А это уже власть над всей страной, хоть и, разумеется, чисто номинальная. К чести погибшего Домналла, ему почти удалось достигнуть своей цели. Почти. Еще бы лет пять-шесть… Но судьба распорядилась иначе. Разумеется, с гибелью Верховного короля власть О`Нейллов над Аргиаллой не закончилась. Но позиции пошатнулись, особенно учитывая тот факт, что нынешний вождь, Дэвин О`Нейлл, на королевский статус не претендовал. Мотивируя тем, что у него и так забот хватает — в отличие от людей. Многие погибли тогда, вместе с Домналлом… Позиция эта, конечно, была вполне оправданной, но лично Ивар к ней относился скептически. Ну, станет Верховным королем севера вождь другого клана, и что тут хорошего?.. Ладно, если это будет кто-то из Макнейллов или МакАэдов — все одно родственники. А те же О`Кэтейны? Или О`Конноры?.. Советник короля Шотландии покачал головой — опыт подсказывал ему, что подобная политика невмешательства обычно очень плохо заканчивается. Ты не полезешь — на тебя полезут… "Между прочим, — вспомнил он, — есть еще южная ветвь клана О`Нейлл, контролирующая Мид и западный Мид! И они тоже имеют виды на Аргиаллу. Какие там, к черту, родственные связи?.. Свои, не свои — всех перережут без лишних сантиментов, если очень надо будет!"
Ивар побарабанил пальцами по столу. Поведение Дэвина О`Нейлла казалось ему более чем странным. Но над этом еще предстояло хорошенько поразмыслить… А сейчас, пожалуй, стоило сосредоточиться на четырех мертвых вождях.
Итак, первый в списке (и вообще первый) — Хью О`Коннор. Подавился за обедом косточкой. Учитывая тот факт, что подобные инциденты случались и ранее, ничего удивительного. Судя по всему, ни умеренностью, ни разборчивостью в еде покойный при жизни не отличался. И давился с завидной регулярностью. Только этот раз оказался последним… Злонамеренная кость, отправившая жадного Хью на тот свет, также имелась в наличии — извлекли-таки из горла, хоть и с опозданием. Так что на отравление не похоже. "Знать бы больше — может, и раскопал бы что, — с сожалением подумал Ивар. — Но к О`Коннорам ни с какого боку не подберешься! Да и сомневаюсь, что это вообще нужно. Яды, конечно, бывают разные, но их применение чревато тем, что оно очень быстро открывается… Нет, если б вождя Хью действительно отравили — это обязательно стало бы известно" Королевский советник медленно покачал головой и поставил напротив имени "номера первого" жирный крест. Трагическая случайность, не более того. Дейдре придется смириться.