Пока я прощупывал китхов, ронявших слюну за нами вслед, гофаи тоже начали проявлять беспокойство. Несмотря на свою кажущуюся первобытность, они крайне тонко улавливали изменения, происходившие на психическом уровне, и оттого лишь ускоряли темп спуска, буквально проламываясь сквозь меньшие ветви паатов.
Вопреки желанию Аргуса не провоцировать хищников.
И, похоже, это стало последней каплей в терпении китхов, поскольку, после столь наплевательского отношения к своей территории, они уже не могли остаться в стороне. Импульс к атаке был пойман мной за долю секунды до того, как вожак стаи прыгнул на нас.
Я завопил:
— Сзади!
Но Аргус уже успел обернуться и, в замахе активировав энергоклинок, полоснул прямо по зубастой морде.
Зверь завыл от боли и ярости и проскочил мимо, приземлившись на одну из веток и облизывая глубокую, но не смертельную рану, нанесенную ему стражем. Другие коты будто обезумели и всей своей стаей ринулись на нас.
Изма схватился за бластер и начал лихорадочно отстреливаться. А я… а мне оставалось только пригибаться к шее гофая и лихорадочно соображать, чем здесь можно помочь.
Ровные токи Теней забурлили и лес моментально погрузился в хаос. Воздух наполнился шумом пальбы и воплями разъяренных животных.
— Хозяин, их слишком много! — взвизгнул Изма.
— Будто я не вижу, — проворчал Аргус, продолжая орудовать энергоклинком, отбиваясь от оказавшихся крайне настырными тварей. Второй рукой он по-прежнему удерживал поводья гофая и не позволял мне вывалиться из седла.
— Заставьте же его сделать что-нибудь! В конце концов, из-за него нас вся стая невзлюбила!
Изма себе не изменял и, несмотря на всю свою подозрительность и снисходительное отношение ко мне и к тому, что я из себя представляю, отчаянно цеплялся за соломинку в виде Тени. Он был типичным представителем своего поколения — тех, кто стойко убежден, что повидал уже немало и готов судить любого направо и налево, однако, как только доходило до дела, вся их самоуверенность мгновенно улетучивалась, будто и не бывало. Я встречал подобных персонажей на Семерке и должен сказать, что ни один из них не произвел на меня достаточного впечатления, чтобы вызвать хоть каплю уважения. Болтуны, да и только.
Тем не мнее, разочаровывать Изму не хотелось. Кроме того, собственная жизнь, болтавшаяся на волоске, отчаянно требовала каких-либо действий. Полагаться на Аргуса, конечно, приятно, но даже он, при всем своем убийственном мастерстве, не всемогущ. Что же оставалось бедной маленькой Тени? Снова дать себе разгуляться.
Сделать это оказалось ни тяжело, ни просто. Своеобразная форма исполнения желаний, когда окружение само подстраивается под твои мысли. Конечно же я понимал, что это значило и в чем скрывались детали, но по-другому описать произошедшее просто не смог бы. Не было никаких затруднений и черпать силу из потока Теней не приходилось. Их мощь и так струилась сквозь меня, будто гамма-лучи. Но, в отличие от смертельно опасного излучения, токи Теней не разрушали, а служили в качестве проводников моей воли, заставляя окружение изменяться так, как мне того хотелось.
Выражалось это весьма любопытным образом, когда, казалось, сами джунгли мешали хищникам сомкнуть свои челюсти на наших шеях. При этом не стану умалять аргусовских заслуг, и без моей помощи умудрявшегося не подпускать китхов слишком близко. Все же, в момент, когда я подключился к обороне, хищники уже не могли приблизиться к нам на расстояние удара. По крайней мере, не так часто. Кто-то из котов вдруг умудрялся запутаться в лианах, кого-то с траектории сбивали появившиеся будто бы из ниоткуда паатовые ветви, а кое-кому не посчастливилось сверзиться за пределы видимости, когда опора, можно сказать, исчезала из-под лап. И все это притом, что они находились на хорошо знакомой им территории, а мы здесь были чужаками.
— Неплохо, — одобрил Аргус, почти сумев скрыть удивление.
Я промолчал, продолжая выдумывать препятствия для преследовавшей нас стаи и одновременно поражаться тому, с какой филигранностью у меня это все получается.
Один из китхов, оказавшийся крупнее и сообразительней других, уставился на меня блестящими каким-то неестественным светом глазами. Как будто знал, кто стоит за всей чертовщиной, внезапно настигшей всю его стаю. Он коротко взвыл и прочие коты уже не рвались к нам с прежним остервенением. Но и не отставали, заново избрав наблюдательную позицию. Хитрецы.
— Меняют тактику, — подсказал Изма, прекратив палить во все стороны. — Что их напугало? — А когда все-таки сообразил, изумленно уставился на меня: — Вы? Это вы сделали?