― Я-то ее точно не видел, ― сказал Хамид, явно заинтригованный моей историей и твердо намеренный меня успокоить. ― Это «Порш», да? Думаю, не стоит беспокоиться. По вашему описанию я понял, где он остановился, и, думаю, заметил бы машину, если бы она еще там стояла.
Разговаривая, мы поднимались вверх. Наконец-то я увидела то, что искала, ― сгусток тени под деревом примерно в тридцати футах. Вокруг стояли и лежали полдюжины коз, жевали и смотрели на нас со скукой. Среди них улыбался лохматый фавн, скрестил ноги в пыли и жевал лист, задумчиво, как его козы.
― Вот и ты! ― произнесла я.
― Я всегда здесь. ― Это было сказано с такой комической простотой, что правда можно было поверить.
― Все в порядке, ― сказала я немного озадаченному Хамиду. ― Это просто козопас.
― Никогда его не видел. ― Он с сомнением посмотрел на мальчика. ― Если он заметил вашего кузена, мисс Мэнсел, вся деревня будет знать, что он ночевал в Дар Ибрагиме.
― Мне так не кажется. У меня есть ощущение, что этот ребенок не такой уж болтун-бездельник… В любом случае, если бы Насирулла знал, мистер Летман, наверняка, нашел бы что сказать мне утром. ― Я крикнула фавну: ― Ахмад, видел, как англичанин утром уходил из Дар Ибрагима?
― Да.
― В какое время?
― Сразу после рассвета.
― Значит, около четырех, ― сказал Хамид.
― Получается, он еще немного там побыл, когда мы расстались. Интересно, зачем? Однако… ― Я повернулась обратно к мальчику. ― Он пошел вверх к деревне?
― Да. Он пошел забирать белую машину, которая была спрятана около дороги.
Хамид встретился со мной глазами, я засмеялась, он пожал плечами и отвернулся. Я спросила:
― Ты слышал, как он уехал?
Мальчик коротко кивнул и махнул рукой в сторону Бейрута. Я испытала совершенно неожиданное облегчение.
― Он с тобой говорил?
― Нет. Я был там. ― Он махнул рукой в сторону недоступного скопления скал примерно в четверти мили. ― Он вышел из ворот сзади дворца.
В его голосе не было любопытства, но он внимательно на меня смотрел. Я задумалась.
― А это было очень рано? Никого вокруг не было? ― Кивок. ― Никто его не видел?
― Никто, только я.
― И ты, наверняка, уже забыл, что видел его, Ахмад? И что была машина?
Быстро мелькнули белые зубы, так и не выпустившие зеленый лист.
― Я все забыл.
Я выловила несколько бумажек из сумки, но фавн не шевельнулся, хотя черные глаза неотрывно смотрели в мою сторону. Я задумалась. Совершенно не собиралась оскорблять его достоинство. Положила бумажки на скалу рядом с собой, взгромоздила на них камень, чтобы не улетели.
― Спасибо большее. Пусть с тобой будет Аллах.
Не успела я отойти на два шага, как сверкнули коричневые конечности, взметнулся маленький смерч пыли и бумажки исчезли в его грязной одежде. Достоинство, похоже, занимало второе место после здравого смысла.
― Козы их съедят, ― объяснил мальчик старательно, а потом выпустил залп арабского, который Хамид, смеясь, перевел, пока мы шли по тропе.
― И благословение Аллаха будет на тебе, и твоих детях, и детях твоих детей, и на детях детей твоих детей, и на всем приросте твоего дома…
Странно было обнаружить, что гостиница ничуть не изменилась, я, казалось, отсутствовала целый век, как спящая красавица. Даже дежурил тот же клерк. Он улыбнулся, поднял руку и что-то сказал, но я ответила:
― Попозже, ― и пошла дальше мимо него. Только одна мысль присутствовала в голове ― вылезти из этой одежды и погрузиться в великолепную горячую ванну, прежде чем я соглашусь разговаривать с кем бы то ни было и даже думать о Чарльзе.
Современный, лишенный характера и роскошно комфортабельный номер оказался раем. Я бросила свои жуткие тряпки на пол и забралась в воду. Пока я там сидела, дважды звонил телефон, а один раз стучали в дверь, но я безо всяких усилий все игнорировала, весело варилась в концентрированном растворе различных масел, потом вылезла, высушилась, оделась в самый прохладный туалет, который у меня был, бело-желтый, позвонила, чтобы принесли кофе и начала звонить кузену.
Но тут, в конце концов, меня поймал клерк, слегка раздраженный и, по-моему, довольный, что может меня разочаровать. Мистер Мэнсел отсутствовал. Да, действительно, он остановился в номере пятидесятом, но в гостинице его нет. Клерк пытался мне сказать об этом, пробовал вручить письмо мистера Мэнсела, но я не стала ждать… Потом он дважды звонил, но я не ответила. Письмо? Да, мистер Мэнсел оставил письмо сегодня утром, чтобы мне его передали, как только я приеду… Да, конечно, мне его уже посылали в комнату, когда я не ответила на телефонный звонок, он сам отправил мальчика с письмом. Дверь я тоже не открыла, поэтому он подпихнул письмо под нее… Оно лежало в коридоре, белое на голубом ковре, сияло, как сигнал тревоги. Я его схватила и понесла к свету.