– Знаешь что? Катись-ка ты к своим бродвейским дворняжкам, выметайся из моего дома и завтра же верни ключи от моей яхты!
– Будешь вылавливать их со дна залива, стерва!
– Вместе с твоим трупом!
Я схватила с барной стойки стакан, из которого пил Роберт, и запустила его в своего «бойфренда». Тот вовремя закрыл за собой дверь: ударившись в деревянную створку, стакан разлетелся вдребезги.
– Блин, это была моя выпивка, мисс, – проговорил Роберт.
– Мне так жаль! Я куплю вам другую, – всхлипнула я и очень натурально разрыдалась, уронив голову на стойку.
Потом мы вместе пили и на пару проклинали «бродвейских сук», которым «всегда мало». Обида и злость сделали Роберта такой легкой добычей: я поймала этого зверя голыми руками… Я притормозила всего на миг, когда он тяжело вздохнул и произнес имя своей девушки – то ли с ненавистью, то ли с нежностью. Но сразу же успокоилась: мужчинам ничего не стоит ухаживать за одной, а тащить в постель другую. Терри преподал мне хороший урок, который я долго не смогу забыть.
Потом я увезла Роберта к себе и, не испытывая к нему ни малейшего сочувствия, станцевала на осколках его отношений. И на его коленях заодно. На полноценный секс со мной он так и не решился (видимо, все еще надеялся склеить разбитое), но меня и петтинг устроил.
Час спустя лаборантка «Мальтезе-медикал» уже замораживала материал, а я – протрезвевшая и уставшая – курила на террасе с видом на океан. Пуская кольца дыма в лицо розовеющему небу.
Если Бог позволяет мне творить все это, а потом Его служители крестят рожденных с моей помощью детей, то Он или величайший на свете циник, или величайшая выдумка.
«Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа», – произносит священник и льет воду на лоб внебрачному сыну Мэтта Блисса. Я выныриваю из омута своих воспоминаний.
«Амен», – хором произносят гости.
Теперь черед для памятной фотографии на фоне распятия и витражных окон. Я встаю, оправляю юбку и выхожу из собора под жаркое австралийское солнце.
«Ну, так что? Как насчет отпуска, Скай? – снова пишет мне Лилит. – Тебе нужно отдохнуть перед следующим заданием».
«Как скажешь, босс», – быстро печатаю я. Сейчас я ужасно сговорчива: мне хочется поскорее вернуться в гостиничный номер и отоспаться после долгого перелета. Потом я погуляю по Мельбурну, поужинаю в ресторане, куплю плюшевого коалу в сувенирном магазине и попытаюсь забыть, какие взгляды бросала на меня в соборе мать ребенка Мэтта. Она знала, кто я. Она позволила мне присутствовать на церемонии. Ей было интересно посмотреть на меня, и она смотрела: с достоинством, с благодарностью и… с мучительной ревностью.
– Ты едешь отдыхать в Южную Африку, – сказала Лилит, как только я перешагнула порог ее офиса. Ее костюм был помят. Как будто она не ночевала дома этой ночью. Обычно свежее лицо с безупречным макияжем теперь походило на жалкую копию себя самого: ввалившиеся глаза, бледность, сухие, трескающиеся губы. Интересно, сколько ей лет? Лилит всегда выглядела лет на тридцать пять, но сейчас я бы дала ей гораздо больше.
– Я только что оттуда, – запротестовала я.
– Ты была в Австралии.
– Один черт, это капец как далеко, и я устала. – Я обняла Лилит и двинулась к кофемашине.
– Вот в Африке и отдохнешь.
Нет, она не может говорить все это всерьез. Я еще не успела сорвать багажные бирки со своего чемодана, а Лилит уже отправляет меня к черту на кулички. Я сварила себе кофе, добавила в чашку молока и начала пить мелкими глотками.
– А почему не Карибы? Это в пять раз ближе. Почему не Майами? Там тоже растут пальмы. – Я пыталась быть веселой, но перспектива провести еще одни сутки в самолетах приводила меня в ужас.
– Пару месяцев назад я купила небольшую виллу в Саймонстауне. Это городок на юге Южно-Африканской Республики. Хочу, чтоб ты посмотрела, как там идут дела. Дома так быстро ветшают, если за ними не ухаживают должным образом. Проверишь работу наемного персонала, пусть не расслабляются. Заодно в твоем распоряжении будет целый новый континент – оторвись!
– Лилит, да скажи ты проще: Скай, смотайся в Африку, полей мои пальмы и побели потолки в моей хижине, – рассмеялась я.
– Полей мои пальмы и побели потолки, – улыбнулась Лилит. – И вычисти бассейн.
– Будет сделано, мачеха! – сказала я, отдавая честь. – Когда самолет?
Я знала, что билет уже куплен. Начальница никогда не обсуждала со мной мои путешествия. О том, куда лечу и зачем, я обычно узнавала, только когда до вылета оставалось меньше двух суток.
– Завтра утром.