У каждой из тварей была только одна нога. Делая шаг, существо отращивало вторую и опиралось на нее. Первая тут же втягивалась в пах. Пять рук окаймляли шею, словно лепестки цветка.
Их кости закреплены свободно, и они могут повернуть плечи вокруг тела, не двигая головы, словно колесо. В центре лица пульсировал крупный разбухший глаз, а когда он втягивался, на его месте раскрывался рот, полный зубов.
На груди каждой из тварей, словно вцепившийся клещ, виднелось черное выжженное пятно.
– Рабское клеймо, – пробормотала Франсуаз.
Нередко инкайты сами лишают себя свободы. Им ведомо и прошлое, и будущее, поэтому многим из них жизнь кажется бессмысленной.
– Кто-то вызвал их из Верхней преисподней, – сказал я.
Две твари устремились к девушке, перетекая по асфальту, словно огромные капли. Франсуаз размахнулась, и сапфировая катана описала в воздухе полукруг, словно на мгновение превратилась в веер.
Клыкастая голова чудовища полетела с плеч. Длинные жилы показались из окровавленного обрубка. Они тянулись вверх, все выше, захлебываясь желчью, пытаясь вновь ощутить то, с чем были разлучены навечно.
Инкайта тряхнуло. Пять его рук повернулись вокруг рассеченной шеи. Он закачался и упал. Девушка обернулась к второй твари. Но третий монстр, молниеносным движением приблизившись к демонессе, уже скользнул ей за спину.
Когтистые лапы сомкнулись на плечах Франсуаз. Слепой глаз чудовища закатился, обнажая ровные зубы. Зверь вцепился Френки между лопаток, прогрызая черный доспех.
Девушка резко выдохнула, пытаясь совладать с болью. Она рванулась, но инкайт крепко держал свою добычу. Его клыки секли и терзали броню, стремясь добраться до тела демонессы.
Франсуаз пошатнулась и осела наземь. Второй инкайт скользнул к ней. Его рот распахнулся, нацелившись на плоский живот дьяволицы. Сжатая мускулистыми лапами, Френки не могла двигать руками, и длинная дайкатана лишь бесполезно оттягивала ладонь.
Девушка согнула ноги и сжала голову монстра между коленей. Ее стройные бедра напряглись. Тварь поняла, что оказалась в ловушке. Чудовище попыталось вырваться, но демонесса все туже сдавливала капкан.
Раздался треск. Череп инкайта лопнул, разливая мозги по бархатной коже девушки. Пульсирующий глаз вытек через рваную дыру в височной кости.
Последний инкайт стоял позади демонессы, нависая над ней. В его заостренных клыках застряли кусочки доспеха. Франсуаз откинулась на спину и пнула монстра сапожком по голове.
Острые носки ее обуви снабжены мифриловыми набойками. Это оружие может быть пострашнее, чем меч. За долю мгновения пасть чудовища распахнулась и гигантский глаз снова вспучился на поверхности лица, словно гнилой волдырь.
Инкайт смотрел в небо, пытаясь увидеть свое будущее.
Оно пришло раньше, чем монстр прочитал ответ. Сапожок девушки вошел в его череп, размазывая глаз по внутренним стенкам. Мозг лопнул, проваливаясь в рот, стекая по горлу и наполняя желудок.
Инкайт захрипел, и все его пять рук поднялись к лицу. Он растирал кровь по своим щекам даже тогда, когда свалился наземь.
Я развел руки, и свистящий вихрь вырвался из моих ладоней. Он понесся вдоль улицы, подхватывая тонкие осенние листья. Коснувшись первого инкайта, волшебный торнадо разорвал его в мокрые влажные клочья.
Обрывки плоти разлетались вокруг убитой твари, словно еще одно дерево лишалось на моих глазах своего одеяния. Двое инкайтов заковыляли ко мне.
Когда смертельный ветер коснулся второго, магический заряд уже был не так силен. Сухое дыхание взрезало грудную клетку чудовища, распахнуло ребра, словно обложку книги, и стихло, не в силах победить тварь.
Инкайт вздыбился, четыре лапы сомкнулись на рваных ранах. Края кожи сошлись, и черные стежки жил начали пробегать меж ними, зашивая разрезы. Над головой твари воссияла прозрачая руна заживления.
Я швырнул ему в голову огненный болт. Пламя взорвалось перед его единственным глазом. Он вскрикнул, задыхаясь от дыма и нестерпимого жжения. Лапы вздрогнули, пытаясь сбить полыхающий перед ним костер.
Нити, стягивавшие раны, напряглись, набухли и стали лопаться. Ничто больше не удерживало разрубленные, искалеченные внутренности. Кишки начали вываливаться из брюха инкайта вместе с осколками ребер.
Третий монстр оказался рядом со мной. Я прошептал заклинание, и ослепительный свет хлынул из моей груди.
Мириады лучей пронзили тело инкайта. Он превратился в решето, исторгающее фонтаны крови. Несколько мгновений холодное сияние полосовало его беспомощное тело.
Когда мерцание погасло, от чудовища остался лишь прозрачный, пронизанный тонкими дырками силуэт. Он тут же рухнул. Все остальное колдовство разметало по асфальту крошечными каплями остывающей плоти.
ГЛАВА 7
Она действительно напоминала китайскую статуэтку, но теперь уже сломанную. Марьяна Стойба лежала на пологом склоне холма, и ее руки зарылись в осенние листья. Модная туфелька на высоком каблуке упала с ноги, и теперь несколько полицейских искали ее в кустах. Правда, тот, кто найдет ее, уже не сможет жениться на мертвой Золушке.
Маргарита Сарнмир стояла в нескольких метрах над телом, судорожно вцепившись руками в сумочку. Ее только что стошнило. Скорбь и правда принимает разные формы – далеко не всегда приятные.
– Я должен извиниться перед вами, – сказал Алеганд. Он не вынимал рук из карманов пальто, и у меня мелькнула глупая мысль, что старик крутит там кукиш.
– Никогда не думал, что Тиндол так себя поведет. Это все стресс, он не привык сам за все отвечать.
– Орден Коратоллы вправе сам решать свои проблемы, – пожал я плечами. – Без помощи извне.
– Вот уж нет. – Голос старика возвысился, словно он готов был вспылить. – Я гроссмейстер. Два человека мертвы. Сарнмир напортачил. Он слишком долго считал золото в своем чертовом банке и позабыл, что значит быть верховным магистром.
А, вот, значит, где ты был, пока мы общались с Пелатаром… Перехватил Оракула, прижал его к липе и не отпускал, пока тот не выложил все. Потому гадатель и встретился нам на обратном пути, хотя так стремился покинуть усадьбу.
Человек в форме позвал Алеганда, и он отошел.
– Следователь говорит, Марьяну задушили, – заметила Франсуаз.
– Какая разница? Колдуны никогда не брезговали удавкой. Сам-то Сарнмир явно не в окошко вывалился. Если кто здесь верит в совпадения, первый дам ему по лбу.
– Что говорит вдова?
– Рада, – я хмыкнул. – Она никогда не любила секретаршу мужа. Полюбоваться, как ту запихивают в пластиковый мешок, наверняка было самым сильным желанием Маргариты. К тому же теперь она уверена, что ее супруг все-таки не сбежал с молоденькой.
– Или сама вовремя их догнала, – добавила Франсуаз. Алеганд снова шел к нам, размахивая длинными руками, словно взбесившееся пугало.
– Они неохотно отвечают на вопросы, – досадливо крякнул старик. – Как всегда, впрочем.
– Я погляжу, как будете отвечать на вопросы вы, – любезно отозвался я. – Когда следователь спросит, куда девался Джулиан Сарнмир.
– Верно.
Он утер губы тыльной стороной ладони.
– Я об этом не подумал. Все это выглядит слишком подозрительно в глазах властей.
– В моих тоже. Что вы узнали?
Алеганд бросил взгляд на Маргариту. Та нас не слышала.
– Тело Марьяны нашли городские гвардейцы. По всей видимости, она умерла ночью или рано утром. До того, как исчезновение Сарнмира обнаружили. Это уединенное место, и никто не знает, как девушка сюда попала. Возможно, убийца сам привез ее сюда.
Служебная собака протащила мимо нас проводника.
– Опознать ее сразу не удалось. Сумочку нашли только потом – она скатилась по склону и застряла в камнях. Там были ее документы. Гвардейцы позвонили Маргарите, а я в то время был у нее.