И маг подмигнул сидевшему рядом ребенку.
На вечернем небосклоне уже начали разгораться первые звезды. Фарамир посмотрел на небо и тихо, словно размышляя вслух, произнес:
— Как бы я хотел быть похожим на них. Принять участие в каком-нибудь сражении, совершить подвиг и прославиться.
Гэндальф улыбнулся мальчику в ответ.
— Чтобы совершить подвиг, Фарамир, вовсе не обязательно воевать. Война и слава далеко не всегда идут рука об руку. И, возможно, тебе однажды представится такой шанс. У тебя благородная душа, Фарамир, а удача любит таких людей.
И, видя, с какой надеждой посмотрел на него ребенок, Серый Странник вынул трубку изо рта и потрепал его по голове.
— Но сначала ты должен вырасти, — сменил он тон на шутливый. — Иди скорее домой, Фарамир, уже очень поздно и тебя наверняка заждались.
Мальчик встал, еще раз задумчиво посмотрел на звезды и, уже собираясь уходить, обернулся к Гэндальфу и спросил у него на прощание:
— А ты мне еще что-нибудь расскажешь? Какую-нибудь историю о давно ушедших временах и о прославленных героях?
— Конечно расскажу, Фарамир, я ведь не последний раз приезжаю в Гондор.
И, получив такой успокаивающий ответ, Фарамир со всех ног побежал к дому.
========== Митреллас ==========
Она всегда была им чужой. Нет, не чужой — чуждой. Как бывает чужд первый весенний рассвет холодному зимнему вечеру.
Одинокая и потерянная, оторвавшаяся от своих сородичей, странствовала она по лесам, плохо понимая, куда идет. Странствовала до тех пор, пока ее, испуганную и дрожащую от холода, не нашел и не приютил человек. Имразор из рода людей Нуменора.
С благодарностью приняла она протянутую им руку помощи, без страха вошла в его дом. Огонь восхищения в его глазах отогрел ее душу, позвал к жизни. Словно к маяку, указывающему путь, потянулась она к нему.
Любила ли она его? Нет, не любила. Но была бесконечно признательна ему за то, что сделал он для нее. Она думала, что этого будет достаточно. И когда он предложил ей стать его женой, она согласилась, почти не раздумывая.
И поначалу новая жизнь радовала ее, почти не доставляя хлопот. Обязанности супруги и хозяйки дома были ей в радость. Рождение детей принесло с собой счастье. И только со временем, по прошествии нескольких лет, поняла она, какую ужасную ошибку тогда совершила.
Любил ли ее муж? Да, любил. Как любят прекрасное художественное полотно, как любят статую в саду. Их красотой восхищаются, совершенство их форм приводит в изумление и восторг. Но их тепло невозможно почувствовать, их не обнимешь, не прижмешь к груди. Они лишь кусок холста. Они лишь камень.
Митреллас была эльфом, и Имразор не понимал ее. И он не был виноват в этом. Слишком разными были они. Слишком чуждыми друг другу они оказались.
Митреллас первая поняла это, но ничего предпринимать не стала, продолжая жить, как жила. Ради детей.
Она смотрела на Галадора и Гильмит, двух маленьких существ, которым дала жизнь, и еще острее чувствовала свое одиночество. Ведь их она тоже не понимала.
Они торопились вырасти, торопились жить. И вот настал день, когда однажды ее повзрослевший сын сказал ей: “Я человек, мама. И мои дети будут людьми».
Она увидела, какой искренней гордостью зажглись при этом глаза ее мужа, и поняла, что окончательно их потеряла.
Больше ничто ее не держало здесь.
И вот однажды ночью, собрав свои вещи, те, с которыми она пришла в этот дом, Митреллас, покинув свою семью, вышла за ворота. Больше никто не видел ее.
Она ушла на поиски своего народа, но нашла ли, никто не знает. Кто-то говорил, что она успешно добралась до Гаваней и уплыла в Валинор. Другие утверждают, что она до сих пор скитается в лесах. Иные рассказывали, что она погибла. Я сам не могу вам сказать, как все было на самом деле. Никто из нашей семьи не пытался ее искать. А эта история всего лишь наше семейное предание. Но так было, мои дорогие, в этом можете не сомневаться. И если бы вдруг, в один из дней, Митреллас постучала в двери дома князей Дол Амрота, мы бы со всем должным почтением приняли под нашим кровом свою прародительницу. И я думаю, что она это тоже знала.
Князь Имрахиль посмотрел на своих племянников, на их завороженные рассказом одухотворенные лица, и улыбнулся.
Первым пришел в себя Боромир.
— Я горжусь тем, что я человек, — гордо вскинул голову он и посмотрел на дядю. Имрахиль засмеялся.
— Я тоже, мой мальчик, я тоже. И все же у вас обоих в жилах течет кровь народа эльдар благодаря вашей матери, не забывайте об этом. Именно от них вы унаследовали вашу совершенную красоту. Так будьте же благодарны. — Помолчал немного. — А ты что скажешь, Фарамир? — посмотрел князь на младшего племянника, который до сих пор молчал. Мальчик поднял на Имрахиля задумчивый взгляд.
— Скажи, дядя, — тихо спросил он его, —, а дети Митреллас сразу родились людьми или они выбирали свою участь позднее?
— Семейная легенда гласит, что они выбирали, когда выросли. И захотели жить людьми.
Глаза мальчика загорелись восторгом, он переглянулся с братом и кивнул каким-то своим мыслям.
— Какая интересная история, — сказал он. — Спасибо, дядя. Я сам никогда не полюблю эльфийку, когда вырасту. Я буду любить человека.
Боромир согласно кивнул. Князь обнял обоих племянников и примирительно сказал:
— Никогда не будьте столь категоричны, мои дорогие. Вы ведь не знаете наперед, как сложится ваша судьба. Но надо стремиться к лучшей доле, и это в руках человека. В ваших руках.
========== Звёзды ==========
— А хочешь, я тебе что-нибудь расскажу?
Боромир, не раздумывая, кивнул головой.
Он оказался в постели из-за собственной глупости, и теперь лишь присутствие рядом Фарамира спасало его от смертельной скуки.
Несколько дней назад к их отцу, Наместнику Гондора, прибыли гости из Рохана, и любопытные мальчишки тут же предприняли попытку с ними подружиться.
Более юный и в общем-то еще не вышедший из детского возраста Фарамир тут же завоевал сердца рохиррим. Они безбоязненно подпускали его к своим великолепным коням, разрешали на них кататься, разумеется, с позволения Денетора, и даже научили парочке приемов боя на мечах.
К его же более взрослому старшему брату они отнеслись слегка настороженно, справедливо видя в нем прежде всего наследника Наместника и опасаясь разговаривать с ним по душам. И Боромира, тоже вполне естественно, задевало это.
Он не ревновал к младшему брату, конечно же нет. Но внимание роханских воинов твердо решил привлечь.
И вот, хвастаясь и стремясь заслужить их одобрение, он объявил, что умеет плавать лучше всех в Гондоре и, не обращая внимания на предостерегающие возгласы, решительно шагнул в Андуин.
Зимняя, ледяная вода тут же холодом обняла его тело, пробирая до костей, но Боромир был упрям. Он и правда заплыл так далеко, как редко кому удавалось даже в теплую летнюю пору, а по возвращении снискал похвалу, которой так жаждал. Но уже к вечеру того же дня свалился с жестокой простудой.