Ни ведьм, ни оборотней-вампиров внизу не было: лишь тихо шелестели под ночным ветерком мокрые деревья да пара котов на сырой лавочке дружелюбно обнюхивала друг дружку, совсем не собираясь драться – либо это были неправильные коты, либо один из них был кошкой. Дождь закончился, небо очистилось от туч, Игорь поднял голову – полная луна освещала двор не хуже галогенного дорожного фонаря; мелкие осенние звезды в лунном сиянии выглядели больными и рахитичными.
Над крышей «гостинки» висела серебристая летающая тарелка, неподвижная, загадочная; висела, вразнобой помаргивая красными и синими огоньками на днище.
– Привет от Валерика! – Игорь помахал тарелке рукой, та в ответ моргнула всеми огоньками сразу и нехотя стронулась с места, уплывая в мелкозвездную высь. – «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью», – пробормотал Игорь, зябко передернул плечами и пошел в ванную, чистить зубы и бриться.
Выпив горячего чаю, съев пару бутербродов с колбасой, Игорь решил прогуляться. Действительно, не сидеть же сиднем дома, когда спать не хочется, а погода замечательная... хотя раньше подобных желаний у него никогда не возникало! Но то ведь раньше... Одевшись потеплее, Игорь вышел квартиры, запер дверь и направился к лестнице – лифт давным-давно не работал, сожгли лифт пироманы, а новый ставить никто не собирался, денег у лифторемонтников на это не было. Хотя плату за лифт взимали регулярно.
На первом этаже, привалившись спиной к облупленной стене и далеко вытянув ноги, сидел на перевернутом ведре бородатый соглядатай, сидел и спал, негромко похрапывая во сне. Новоявленный шпион ухитрился где-то раздобыть драный ватник и облезлую кроличью шапку (по помойкам искал, не иначе), отчего сомлел в тепле и от своих обязанностей временно отошел.
– Не всех дураков на войне убило, – философски заметил Игорь, выходя на улицу. Был тот ранний час, когда на улицах практически никого не встретишь: еще не закончилась ночная смена у трудового заводского народа, а утренняя пока что не началась; еще спят в своих теплых постелях служащие-бюрократы и радуются счастливым снам о прибавке жалованья; еще оттягиваются в казино и саунах крутые прожигатели жизни, проматывая незадекларированные доходы; с чистой совестью почивают разбойники и воры, взявшие свой ночной оброк с припозднившихся прохожих и с неосмотрительно оставленных хозяевами квартир. Милицейские патрули тоже пехом не ходят, не дураки они по ночам ноги бить: катаются в дежурных машинах и ждут, когда по рации чего преступное сообщат... Лишь недреманные алкоголики да пугливые кошки скользнут порой в тени домов, спеша по своим тайным делам... Спит город! И никому нет дела до одинокого художника, бесцельно бредущего по ночным улицам. Бесцельно ли?
Изрядно прошагав замысловатым маршрутом – с одной улицы на другую, затем через проходные дворы, снова по улице, снова через дворы, – Игорь с изумлением понял, что не гуляет, как собирался, а идет целенаправленно, придерживаясь определенного маршрута. И не просто идет, а петляет, отсекая неведомых преследователей, ежели таковые имеются. Поняв это, он рассмеялся – ну какие, блин, преследователи в пять утра! Разве что неугомонный бородач-сыщик с театральным биноклем, так и тот дрыхнет в подъезде... Посмеявшись над собой, Игорь тем не менее продолжил свой запутанный кружный путь, пошел, как ноги вели.
...Дом, к которому он пришел, ничем особо не выделялся среди подобных ему: безвкусная трехэтажная постройка в новорусском денежном стиле, псевдозамок из красного кирпича с башенками, увенчанными жестяными колпаками, – такие дома как грибы начали расти где попало лет семь-восемь тому назад. Здесь же, на незнакомой Игорю улице, каждый второй дом был с башенками и колпаками – дурной пример, как известно, заразителен не хуже гриппа.
Игорь прошел вдоль чугунной ограды, толкнул чугунную же калитку, та беззвучно отворилась. Постояв немного в ожидании – не выскочат ли откуда-нибудь сторожевые псы? – он вошел во двор.
Выложенный плиткой двор был пуст, ровен и гладок: ни гаража, ни хозяйственной пристройки, ни скамейки у крыльца, ни лампочки над тем крыльцом... Совсем не обустроенный двор, словно не жил здесь никто. Игорь поднялся по мраморным ступенькам и нажал на дверную ручку. Кованая, в виде изящного дракона, ручка сначала не подалась, застряла на месте, но тут в двери тихонько щелкнуло, и ручка легко ушла вниз – Игорь вошел в дом; дверь сама закрылась за ним, но Игорь на это внимания не обратил, не до того было.
Никакой прихожей в доме не оказалось, сразу за дверью начинался зал, чрезвычайно просторный и высокий; зал, который далеко выступал за пределы дома и был архитектурно невозможен: подпиши объем более соответствовал настоящему замку, а не декоративному новострою, пусть и сделанному с размахом.
Потолок и стены тонули во мраке, но Игорь различал – нет, помнил! – что в потолке есть множество утопленных ламп, и не все из них работали по своему прямому назначению... (Он сам видел, как действует смерть-луч: мгновенная вспышка, вонь горелого мяса и облачко пепла – все, что осталось от... не важно, не важно!) Стены, если их не переоформить, должны были быть увешаны холодным оружием современного изготовления: мечами, саблями, алебардами и прочим железным хламом, красивым, дорогим, но в бою неудобным и порой даже опасным для владельца. Потому-то и висели железяки на стенах, создавая необходимый антураж – действительно хорошее оружие хранилось не здесь. Но где, Игорь не помнил. Пока что не помнил.
В глубине зала уютно светился живым пламенем высокий камин, освещая центральную часть зала. На фоне оранжевых всполохов чернел силуэт кресла с высокой спинкой: в кресле кто-то сидел, поверх спинки была видна голова с маленькой круглой шапочкой. Игорь, нарочито громко кашлянув, уверенно зашагал к камину по натертому паркетному полу.
– Гонец? – не оборачиваясь спросил человек в кресле. – Это ты?
– Я, – ответил Игорь. – Наверное.