В памяти всплыла одна ситуация. Пару недель назад водила уходил от преследования. Трасса была очень ухабистая, так что он врубил автопилот своей спаренки. Сбоку пристроился абордажный агрегат, но тут же был уничтожен очередью в бак. Лафет, стоявший на его крыше, отлетел прямо в турель, после чего пулемёт заткнулся. Экран, собственно, потух и ожил через двадцать секунд. Но этих двадцати секунд хватило, что бы пилота броника загнали в угол (в скалу) и он, немного растерявшись, взял одного преследователя на таран.
Из носового гнезда поднялся во весь рост оторва с очень бледным лицом и отправил в тягач копьё-мину. Корма грузовика ненадолго вспыхнула, но вреда не получила. Турель продолжала наводиться. В этом парне Гартен угадал Крюка. Видимо вперёд перелез недавно. Что сказать – герой. Под пулями встаёт и кидает во врага смертельные палки. Но сейчас его геройство прервётся. Турель тягача вскроет его агрегат, будто консервным ножом. Может, пускатель оторвётся, а может тягач потащит за собой безжизненный автомобиль дальше. А может грузовик тут же подобьют. Всё моет быть, но Филька ни один из этих исходов не увидит. И Гартена не увидит. Не прокатится с ним по безжизненным землям. Не подшутит над коллегой-соперником. Сегодня Пустоши его проглотят и не сплюнут обратно. Или?
«Хороший человек». Этот титул снова прозвучал в голове аки нечто хорошее и дарующее надежду. Прозвучит скомкано, но это правда: знать хорошего человека – хорошо, а дружить с ним – ещё лучше. И если старого механика из Чёрного когтя Гартен просто уважал как хорошего человека, тот в Филе видел друга. Даже несмотря на соперничество в вождении и постоянные шутки, на которые можно обидеться.
– Хороший человек. – произнёс Гартен уже вслух. Да уже тут не хороший человек, а друг. Мир отнял у водилы многих друзей, когда решился на самоубийство. Отняли и Пустоши. Хватит!
– Эх ты ж мать твою! Держись, братан! – крикнул водила. Пока правая рука подруливала, левая шаманила с дверью. Откуда-то возник рычаг, затем рука его отодвинула и в кабине оказался кустарный ракетомёт, который тут же был вытолкнут наружу через нужный паз. Пока ещё грузовик не переключился на него, да и не менял скорость, Гартен убрал автопилот пулемётов и навёл их на цепь гарпуна. Рычаг зафиксировал и только потом опустил решётку на окне слева. Что из этого получится, он не знал, но попытаться должен был.
– Фиииля! Бааашня! После меня! – закричал он что есть сил, немного высунувшись в окно. Сердце бешено колотилось. Водила, часто дыша, задраил окно, сорвал с головы лчки и глянул уже через решётку. Из гнезда показалась рука, показывающая большой палец. Затем она показалась по локоть и что-то объяснила ракетчику. Тот закивал, поспешно закинул в казённик новые подарки для тягача и припал к прицелу. Пилот карнобоев всё грациознее сбивал наводку тягачу.
Ещё секунда. Гартен проверил наличие снаряда в ракетомёте и довернул к турели соперника. Вторая. Пот уже подобрался к глазам, на время свободным от очков, но протереть его было нельзя. Руки сейчас другим заняты.
– Почувствуй Пустоши, тварь! – ракета устремилась в башню. Взрыв. турель замерла, но ожила через три секунды. Успела довернуться на Гартена и замерла снова от ракеты и копья оторв.
Левая рука перешла на руль, правая ухватила рычаг турели и открыла огонь. Счётчик патронов намотал 120, когда цепь лопнула. Агрегат карнобоев рванул вперёд от тягача. Гартен же так просто с этим грузовиком не распрощается. Снова смена рук. Левая выхватывает из чехла дробовик и ударом сбивает решётку с окна. Палец ложится на самый массивный из трёх спусков и разрывной исчезает между двух колёс оппонента. Бах! И тягач начинает терять скорость. Пряча дробовик обратно, водила добавляет газу, и сзади грохочут взрывы успевшей свестись турели.
Через пару метров он догоняет оторв. Ракетомётчик сразу взял переднее колесо на прицел, а стоящий рядом гренадёр замахнулся контактной миной. Затем оба обернулись на три коротких свистка – Филя дал им понять, что этот агрегат с турелью обижать не надо. Стрелок кивнул и показал Гартену руку со сложенными в кольцо указательным и большим пальцами. Крюк тоже кивнул и тоже показал руку. Вот только палец на ней был поднят средний. Второй рукой Филька отсалютовал, после чего взвизгнул в боевой манере карнобоев.