Выпили молча. Как обычно и бывает, пошел откат - все произошедшее только сейчас полностью поместилось в головах, расцвело чертополохом: сигнал бедствия от Бо, спешное возвращение от Скалы, поиски живых.
Напрасные поиски. Форпост погиб мгновенно, в этом, единственном уцелевшем куполе, стоявшем чуть в стороне, на беду никого и не оказалось. Переходы в два соседних Бо перекрыл, когда понял, что никто не бежит спасаться, так они и стоят теперь оборванными рукавами. А на месте остальной станции... Считай, ничего. Развалины. И на пару километров севернее - они с глайдера видели - такое же поля боя: ямы, провалы, разломы. Но там и не было никого, может, пара бродячих витавров, их особо не жаль.
Бессмысленные звери. Тупые. Только глаза красивые - голубые, навыкате, а сами - просто когтистые меховые шарики разных размеров. Кто с крупную собаку, а кто - и с белого медведя. Помесь земной росомахи с асторским бреккатом, если на вид. Зубастые, наглые. Безмозглые твари на унылом ледяном шарике, который отнял у него Мари.
- Джо... - тихо спросил охранник. - Что делать будем? Двоим не выжить.
- Монету бросим, - после паузы, допив бокал, ответил Джонатан. - Орел - тебе в ящик лезть, решка - мне. Или наоборот. Не важно.
Кают-компания, метко прозванная так покойным капитаном, погрузилась в тишину. Только треск имитации камина, да и тот Бо, повинуясь своим сложным алгоритмам, уменьшил почти до нуля. Полукруглый свод комнаты отсвечивал всплесками нарисованного пламени. То блеснут полки с посудой, то вспыхнет блик на корешках книг. Часы еще тикают, круглые, со стрелками, как в фильмах эпохи Первых Полетов. Окон только не было, да и на что там смотреть, на лед?
- Если... - Маркус откашлялся. - Если я останусь, что мне одному делать?
- Ждать помощи. Какие тут еще варианты.
- Я не про то. Ты-то и один можешь работать. Скала на месте, летай да изучай. Без меня как-нибудь управишься, кроме витавров здесь нет никого. Отстреляешься, если что. От кого тебя еще охранять?
- Дурак, что ли? - прямо спросил Джонатан. - Я вроде как ценнее тебя получаюсь? Хватит. После ужина жребий кинем. Так оно честно будет, а Скала... Прилетят другие, изучат. Когда-нибудь.
Маркус отпил и замер с бокалом в руке. Задумался? А нет, продолжил:
- Ты вот спросил насчет фамилии, я тебе все тогда расскажу. Меня из семьи выгнали. Я же потомственный охранник, шестой дан комбо и все такое, с детства еще.
Джонатан вытер лицо. Ему было жарко: теплый свитер, да и настойка... Шестой дан?! Парень может его в узел завязать, не приходя в сознание. Мизинцем левой ноги.
- За что выгнали-то?
Пятнадцать часов до Гонга, почему бы не поговорить. После при любом раскладе не придется. Что так, что эдак.
- Погиб мой подопечный. По моей глупости и погиб, хотя сам был виноват. Так вышло.
- А чего выгонять, если он сам... виноват?
- Кодекс, Джо. Такой у нас кодекс. Если бы и я погиб с ним, тогда нормально, а так - изгой. Десять лет с тех пор на Эвелин ни ногой, сперва частная охрана на Ганимеде, в шахтах, потом вот - космофлот. Что умею, то и делаю.
Он отпустил бокал и у самого пола, словно играясь, поймал его второй рукой. До такой реакции Джонатану было как до Земли на трамвае. В горку.
- И как это связано с нашим жребием?
- Да как... Больше я ошибки не допущу. Хватило одного раза. Тебе дальше жить, а мне... В конце концов, может и брешут про Гонг. Можно его пережить не в саркофаге. Заодно и проверим, послужу науке.
Джонатан собрался было встать, поспорить в своей любимой манере - размахивая руками, как у доски в университете, бросая недовольные взгляды на студентов. Доктор наук все-таки, кафедры в двух земных академиях и одной марсианской. Даже воздуха в грудь набрал для стартовой фразы, но промолчал.
И не вскочил, и выдохнул без звука.
Может, согласиться, да и все? У человека вот - кодекс, а у него - Скала. Сенсация вселенского масштаба, наиболее сложная загадка для науки за все времена, петроглиф века. Хоть что-то понять в гигантской схеме, неведомо кем вырезанной на черном камне, в сложнейшей картине, где кто-то видит лица, кто-то - математические формулы, а некоторым мерещатся звездные карты. Хоть что-то. Это даже не премия Маска-Хокинга, это мировая слава и память в веках. Все лучше, чем под влиянием Гонга сварить себе мозг.