Очень важно было как следует пригнать стеклянную крышку, потому что змеи могут удрать через самую крохотную щелку.
«Ну, все-таки для этого щелка должна быть не меньших их объема», — заметил Па.
«Нет, много меньше».
«По-моему, это нелогично».
«Они умеют становиться совсем тоненькими, поверь мне, Па!»
Итак, через неделю отец вошел к змеям.
«Что это у тебя такое лицо?» — спросила мать, когда он вернулся оттуда.
Сперва отец ничего не ответил. А потом сказал:
«Змеи исчезли».
Мать опустилась на ближайший стул.
«Что значит исчезли?»
«Исчезли, пропали, скрылись. Я вхожу — террариум пуст, там осталась только одна веретеница».
Мум побелела.
«Господи помилуй, значит, они здесь, в доме!»
«Давай поищем их», — предложил отец.
«Я не буду».
Сколько отец ни искал, змеи не нашлись. Он заглянул в «Жизнь животных» Брема. Веретеница живет среди листьев и мха, уж зимою спит в земляной норе, в остальное время обитает в лесу, неподалеку от водоемов.
Какое место могут облюбовать змеи в берлинской квартире, у Брема не говорилось. Перед тем как лечь спать, Па по просьбе Мум раздвинул кровати, ему пришлось еще скатать ковер и заглянуть под шкаф. Никаких змей нигде не было.
Мум никак не могла заснуть. В соседней квартире отодвинут кресло, а она говорит: «Змеи!»
Промчится с грохотом сверхзвуковой самолет, а она говорит: «Змеи!»
«Не могут они быть до сих пор в квартире, змеи ведь так ловки удирать, — утешал ее отец, — они нам это уже доказали».
Перед возвращением Андреаса Мум наконец вошла к нему в комнату, чтобы навести порядок. Она подмела, выбила и вытерла пыль, поставила на стол цветы.
Теперь все было в порядке, и только на стуле еще валялся портфель, которому тут не место. Мум взялась за него, и перед самым ее лицом с шипеньем поднялось змеиное тело. Она пронзительно закричала, в комнату влетел отец, она с плачем упала в его объятия. Они заперли комнату и еще заткнули одеялом щель под дверью. Все остальное пусть делает Андреас, когда вернется…
Андреас стоял перед пустым террариумом. А может, это он сам плохо закрыл крышку?..
Из парка он принес листья и мох, насыпал их в углу. Но змеи не желали сползаться на приготовленное для них место.
Он потратил много часов, прежде чем обнаружил двух беглянок за печкой, где деревянный плинтус немного отстал от стены.
С грустью опустил он своих змей в ящик — и веретеницу тоже, Мум настояла. На велосипеде он отвез их в лес за Кёпеник[12], здесь им будет неплохо. Уныло открыл ящик…
Ящик был пуст!
Но этого он отцу с матерью не рассказал.
Третья змея так никогда и не нашлась.
Андреас сидит на песке и размышляет, как ему в этом году быть со змеями. Хуже всего то, что Мум тогда заплакала от страха. Вот что его пугает, это ведь не в ее характере, вообще-то она храбрая. Сейчас она боится каких-то безобидных змей, а через минуту поможет спасти жизнь человеку, как тогда бедняге Кому-рыбы.
Это тоже случилось в прошлом году.
Если люди из года в год ездят в отпуск в одно и то же место, у них набирается много воспоминаний и бывает много приятных встреч, например с Кому-рыбы.
Когда Кому-рыбы был помоложе, он выходил на лов вместе с другими рыбаками. Но с тех пор, как его прихватил ревматизм, он стал ездить из деревни в деревню и продавать рыбу. Сначала он ездил на велосипеде, везя на раме пятьдесят килограммов рыбы в огромной корзине. Когда надо было подниматься в гору, велосипед приходилось толкать, и Андреас иногда помогал ему… Вот уже два года велосипед стоит в сарае, а он ездит на машине кооператива. Но клич у него остался тот же самый: «Кому рыбы! Кому рыбы!»
Это «кому» идет от самого сердца, и нет в округе дома, где бы его не слышали.
Мум иногда сердится, если он в Тарнове уже в семь утра предлагает свою рыбу, но Па это ничуть не мешает.
«Это тоже входит в наш отпуск, — говорит он. — По сравнению с нашим берлинским будильником — чистейшая музыка».
Кому-рыбы — высокий человек в резиновых сапогах сорок пятого размера, с красивым мужественным лицом; он очень молчаливый, кроме «Кому рыбы», почти ничего и не говорит. У него нет ни жены, ни детей.
В прошлом году июльским утром во время грозы Андреас услышал, как подъехала машина, открылась и снова захлопнулась дверца.
«Кому рыбы! Кому рыбы!»
Мум открыла глаза, Па улыбнулся в полусне, натянул на голову перину и опять заснул.
Андреас слышал, как внизу открылась дверь, наверно, фрау Кербе хотела купить селедок или вкусную мелкую ряпушку.