— Зависит от того, сумеешь ли выполнить одно мое желание… — Элен обольстительно улыбнулась.
— Как ты хочешь? И где мы исполним твое желание? — глядя на нее в упор, спросил Роже.
— Я сейчас не о том желании, Роже.
— А я — о том. — Он потянулся к Элен. — Все разговоры — после…
От Элен пахло желанием близости и чего-то еще. Роже чувствовал это, когда брал ее прямо в мастерской, на диване, не раздевая ее, а только стащив с нее кружевные утягивающие трусики и расстегнув свои натянувшиеся спереди брюки, давая волю плоти. Да, эта женщина умела получать удовольствие от всего, чем занималась.
Потом, приведя себя в порядок, потягивая кофе, который он сварил, Элен сказала:
— Сейчас я тебя удивлю.
— Я готов. Я весь внимание.
И она рассказала Роже о своем плане, в котором и ему была отведена роль.
Глава восьмая
Приз курильщику трубки
Гай лежал на кровати, закинув руки за голову. Рядом, уткнувшись носом ему в подмышку, лежала женщина. Стэйси. Руки затекли, Гаю хотелось поменять позу, но он не решался потревожить Стэйси. Как не решался он сделать и другое — убрать ее из своей жизни.
С одной стороны, она ему совсем ни к чему — у него есть жена, он любит Рамону и будет любить ее всегда. Даже странно думать об этом иначе.
С другой стороны, Рамона не хочет его, но Гай ничуть не сомневался: она его любит.
От нелепости сделанного вывода он неожиданно фыркнул, плечо дернулось само собой, голова Стэйси выпала из уютной норки.
Молодая женщина не проснулась, но недовольно засопела и снова попыталась пристроиться на прежнее место. Не удалось, потому что Гай опустил затекшую руку.
Со Стэйси он познакомился весной, когда отправился в Лондон потешить свое честолюбие. Впрочем, это было его любимым занятием в течение всей жизни, Гай ни от кого не скрывал его, а от себя в первую очередь. Он давно понял одну важную, как он считал, истину: для того чтобы быть довольным жизнью, надо дробить цели. Не стоит ставить перед собой одну глобальную задачу и идти к ней, упираясь всеми четырьмя лапами, как говорил его отец, легкий человек, самый настоящий француз по духу. Он гордился собой и, отправляя сына учиться в Англию, смеялся:
— Сынок, я уверен, эти скучные англичане тебя не изменят. Даже если бы меня окунули в холодную воду пролива и протащили по ней до самой Англии, я выпил бы нашего прекрасного вина на их берегу и крикнул: «Да здравствуют легкомысленные французы!» Это для того, чтобы задурить им голову и притупить их бдительность. — Он подмигнул сыну. — Они так думают с нас, ну и пускай себе думают, но мы-то знаем, что на самом деле англичане легкомысленные.
— Почему, папа? — Сын с интересом взглянул на отца.
Отец приставил руку лодочкой к губам и тихо, будто не хотел, чтобы их кто-то услышал, признался:
— Потому что они в это верят. А доверчивые — всегда легкомысленные.
Итак, дробить цель, объяснял себе Гай, означает ставить перед собой цели помельче — достигнуть их проще, но каждую победу принимать, как настоящую. А победа, как известно, греет сердце, позволяет самому себе, а стало быть, и окружающим, относиться к тебе как к победителю. Победы нужны каждый день.
— Где их столько взять? — обычно спрашивала Рамона, прерывая стройное течение его мыслей.
— Очень просто. Надо превратить в победы даже свои поражения.
Рамона качала головой.
— Только французы способны рассуждать так легкомысленно, Гай.
Он, следуя своему принципу превращать поражения в победы, не настаивал, чтобы Рамона придерживалась столь позитивного взгляда на жизнь.
Теперь же Гай думал: а может быть, зря. Иначе сейчас со мной рядом лежала бы не эта куколка, а любимая жена — Рамона.
Весной они совсем перестали понимать друг друга. Гай не поверил бы, если бы кто-то сказал ему, что сдержанная Рамона способна перебить всю столовую посуду в крошку — да-да, в крошку, она еще каблуком ботинка давила крупные осколки японского фарфора, причем с такой яростью, словно это гусеницы-плодожорки, которых она собирала в саду с любимой яблони сорта грэнни-смит.
А в чем причина такого гнева? В пустяке. Он пригласил ее поехать с ним в Англию на чемпионат мира по курению трубок.
— Я не хочу видеть сборище идиотов! — кричала Рамона, и на ее шее некрасиво вздулись жилы.
— Ты считаешь, что замужем за идиотом? А как назвать ту женщину, у которой муж идиот? — пытался Гай перевести все в шутку.
Но Рамона не слушала, она выплескивала накопившее внутри негодование: