14 декабря 1825 года в 11 часов утра декабристам удалось вывести на Сенатскую площадь всего три полка, которые расположили в каре вокруг памятника Петру I. Здесь они узнали, что Николай привел всех членов Сената к присяге ещё на рассвете, в 7 часов утра. Мало того, Александр Якубович отказался возглавить захват Зимнего дворца, а назначенный диктатор восстания Сергей Трубецкой даже не явился на площадь. Попытки офицеров-декабристов собрать ещё какие-то силы в помощь бунтующим не дали результатов. Несколько часов стояло каре солдат - три тысячи человек - на Сенатской площади. За это время Николай собрал против мятежников 12 тысяч и подтянул артиллерию. То, во что не верил Рылеев, утверждая преимущества революционной импровизации, свершилось - солдаты начали стрелять в солдат: по приказу нового самодержца российского Николая I стоячая военная демонстрация была расстреляна из орудий.
Расправа над декабристами вершилась жестоко. К следствию было привлечено 316 человек, как подсчитал по документам декабристовед В. Федоров1. Мятежных солдат били шпицрутенами (многих - насмерть), выживших разослали в штрафные роты. Николай I стремился представить восстание - и прежде всего Европе - как бунт уголовных элементов, доказывая, что в России невозможна революция типа европейских - во Франции или Испании. Именно поэтому монарх российский назначил Верховный уголовный (а не политический) суд из 72 высших чиновников.
Суду предали 121 декабриста: 61 члена Северного общества и 60 Южного. В их числе - цвет российского дворянства: 8 князей, 3 графа, 3 барона, 3 генерала, 23 полковника или подполковника и даже обер-прокурор Правительствующего Сената (Семен Краснокутский). Первые допросы, очные ставки часто проводил сам Николай I. Как писал позднее исследователь-историк Павел Щеголев, "в это время в России не было царя-правителя: был лишь царь-сыщик, следователь и тюремщик. Вырвать признание, вывернуть душу, вызвать на оговоры и изве-ты - вот священная задача следователя, и эту задачу в конце 1825-го и в 1826 году исполнял русский император с необыкновенным рвением и искусством. Ни один из выбранных им следователей не мог и сравниться с ним. Действительно, Николай мог гордиться тем, что материал, который лег в основу следствия, был добыт им, и только им, на первых же допросах".
И только его, самодержца, воля, каприз, настроение или какое-то ему ведомое соображение решало судьбу арестованного декабриста (многолетние попытки исследователей-декабристоведов выявить в этом какие-то закономерности оказались безуспешными). Именно это неуправляемое волеизъявление царя (о законности просто не шло речи) из 316 арестованных обрекло на 30-летнюю сибирскую каторгу 121 декабриста. Оно же, руками судей-царедворцев, разделило осужденных на 11 разрядов по мерам наказания, а пятерых - поставленных вне разрядов - осудило на позорную смертную казнь, нарушив и поправ все существовавшие законы (смертная казнь была отменена в России указом императрицы Екатерины II от 29 апреля 1753 года, а кроме того, троих сорвавшихся с виселицы декабристов, вопреки всем человеческим и Божьим законам, повесили снова). Этими мучениками были Павел Пестель, Кондратий Рылеев, Сергей Муравьев-Апостол, Михаил Бестужев-Рюмин, Петр Каховский.
В декабре 2000 года официальная Россия скромно помянула 175-летие декабристского выступления, хотя чем дальше уходит от нас 14 декабря 1825 года, тем значимее становится эта попытка прорыва абсолютно бескорыстных русских политиков, мыслителей, романтиков и гуманистов из тьмы рабства на просторы свободы.
Надо сказать, что отношение к декабристам на протяжении всех минувших 177 лет в России постоянно менялось. Декабристам просто фатально не везло как с судьями, так и с критиками.
Первыми были царские сановники - члены Следственной комиссии и Верховного уголовного суда, которые, угождая Николаю I, называли их цареубийцами и разбойниками и соревновались в осуждении мятежников на самые лютые средневековые казни (самой "излюбленной" было четвертование). Затем в третьей четверти XIX века - наступило время "знакомства" с декабристами с их судьбами, политическими, философскими, теологическими, литературными трудами, мемуарным и эпистолярным наследием. Наметились попытки серьезного анализа роли декабристов в истории России. Начались публикации ряда их произведений, были собраны и частично систематизированы архивные документы. Продолжению этой работы помешали революционные события в России в 1905 году, затем Первая мировая война 1914 го-да, потом Февральский и, наконец, Октябрьский перевороты 1917 года.
В советской историографии в силу того, что существовала тенденция щедро награждать словом "революция" всякую сколько-нибудь значительную форму общественного или политического протеста, декабристов окружили ореолом хрестоматийной революционности. Отношение к ним определила категоричная оценка Владимира Ленина: "Узок круг этих революционеров, страшно далеки они от народа. Но дело их не пропало. Гром пушек на Сенат-ской площади разбудил Герцена. Герцен развернул революционную агитацию". Эта характеристика стала идеологической установкой для десятков декабристоведов. Она осеняла и укладывала в прокрустово ложе концепции революционности даже самые талантливые их исследования, труды, архивные находки.
В последнее время декабристов обвиняют в кровожадности, утверждая, что именно они, декабристы, породили плеяду народовольцев и цареубийц - и тем самым повинны в расстреле царской семьи в 1918 году. Новоиспеченные судьи, потеснив и декабристоведов, и декабристоведение, не хотят знать ни декабристов, ни их жизни, ни их трудов, не хотят осмыслить содеянного ими. Эти же "судьи", а вслед за ними и какая-то часть российского современного общества, почему-то чрезмерно возлюбили всех российских монархов, заинтересовались их жизнью, особенно скандальной её стороной. Этих "любознательных" менее всего занимает такой "пустяк": как из гордого, свободолюбивого, талантливого русского (славянского) народа, начиная с XV века, монархам общими усилиями удалось создать государство рабов. То государство, незыблемость которого и попытались пошатнуть декабристы.
Надо сказать, что вооруженный мятеж, каким было выступление декабристов, как форма низложений царей в России был не внове. Декабрист Михаил Лунин писал: "Перевороты, коими изобилует русская история со времени Петра I, любопытны по многим отношениям и прискорбны для русского"1. Действительно, достаточно вспомнить бунт стрельцов при вступлении на престол Петра I. В 1725 году Меньшиков с ротою гвардейцев выламывает дверь залы совещания и силой провозглашает императрицей Екатерину I, бывшую свою любовницу. В 1741 году российская правительница Анна Леопольдовна и юный император Иоанн Антонович были свергнуты с престола тремястами солдатами Преображенского полка. Переворот 28 июня 1762 года - когда буквально горстка гвардейских офицеров возвела на престол Екатерину Великую. Дворцовый переворот 1 марта 1801 года, совершенный всего несколькими царскими сановниками, лишил жизни царя Павла I...