Магистр догнал ее в паре десятков метров над землей. Впрочем, Кьярра уже сомневалась, что земля была настоящей. Теперь она видела сеть и внизу, под руинами, и в небе над головой.
Какое-то время они молчали, пробираясь все выше и стараясь держаться поверхности сети. Не углубляться в недра, не теряться в лабиринте… Но в какой-то миг небо надвинулось на самую макушку, и карабкаться выше стало некуда. Над головой нависли каменные палочки, сплетающиеся в паутину, от которой уже рябило в глазах.
— Что ж, — сказала Кьярра, разворачиваясь и садясь на одну из палочек-перекладин. — Да там какая-то головоломка…
Теперь руины были как на ладони. Сооружение оказалось далеким от правильных геометрических форм. Больше всего оно походило на панцирь улитки в разрезе. Только вместо ровных округлых завитков щерилось изломанными линиями, видимыми даже на расстоянии разрушенными стенами и какими-то темными пятнами, которые становились почти черными ближе к центру «улитки». Кьярра с запозданием поняла, что сооружение постепенно уходило вниз. Точнее, уводило. Уводило того, кто последовал бы по спиральному лабиринту в поисках его сердца…
— Вам это ничего не напоминает? — спросила она у Магистра. Тот помедлил.
— А вам?
— Какое-то существо. Большое мертвое существо. Возможно, иная форма жизни, не та, к которой мы привыкли. Это объясняет, почему изнутри руин не видно того, что находится снаружи. Это эффект его панциря. Будь оно живым, мы бы заметили сразу… Послушайте, у меня чувство, будто я сдаю вам экзамен. Мы, кажется, договорились делиться предположениями.
Магистр невесело усмехнулся.
— Но вы все-таки поделились предположением. В этом вся суть таланта. Талант легко делится идеями, потому что они не иссякают. Бездарность молчит, копит мысли, как невесть какие сокровища, и постоянно озирается, не додумался ли до них кто-то еще… Да, мне тоже показалось, что это мертвое существо. Но я не могу даже попытаться его оживить. Моя магия здесь не работает.
Кьярра украдкой покосилась на него. Надо же, сайтаррцы, оказывается, способны испытывать еще что-то, кроме желания доказать свое магическое превосходство. Она попыталась представить, что бы чувствовала сама, если бы это ее чары сейчас не работали, а соперник оказался более удачливым. Пожалуй, зависть. Причем чернейшую…
— И поэтому вы ноете и философствуете, — колко заметила она. — А я бы попробовала оживить. Чисто из интереса. Таланты, знаете ли, любят делать невозможное из чистого интереса.
— Насмехаетесь? — взгляд Магистра снова стал безмятежным. — Дерзайте, а я понаблюдаю. Бездарности любят наблюдать за талантами, чтобы позлорадствовать, когда те провалятся.
Он улыбнулся — весело и даже как-то ласково.
— А если талант не провалится?
— Досадно, но не смертельно, всегда можно придумать повод поплеваться ядом… А теперь серьезно. Хотите сказать, вашей магии хватит на этого гиганта? К тому же здесь? Да даже в Радиксе оживление человека может подорвать силы, а это создание побольше человека. Или у вас в Радиксе нет трудностей?
— Есть, — призналась Кьярра. — Я не знаю, хватит ли моей магии. Может не хватить. Но я попробую. Мне кажется, если это существо оживет, оно прольет свет на кучу загадок.
— Возможно… — Магистр явно хотел сказать что-то еще, но замолчал и стал разглядывать спиральные руины. Кьярре показалось, что она может угадать его мысли. Возможно, существо прольет свет на кучу загадок, но эти загадки будут связаны не только с аномалиями перехода, но и с жизнью всего Радикса. И их придется как-то делить. А как поделишь информацию, которую знают оба соперника? Она ненадолго задумалась, не лучше ли вернуться сюда позже в одиночку и воскресить существо без Магистра. Потом отвергла эту идею. Рано или поздно тварь придется воскресить, а Магистр все равно уже знает сюда дорогу. Узнает и все остальное. А если он придумает, как оживить существо первым…
И Кьярра принялась читать заклинания. Сначала — очищения от серой мглы. Потом — оживления.
Она произносила нужные слова, обращаясь к силам стихий, которые давно погибли, но чары почему-то действовали. Произносила и чувствовала, как ее тело становится проводником, сквозь который беспрепятственно льется магия. Льется и льется, питая огромную мертвую тварь. и в конце концов иссякает, и становится ясно, что тело — не проводник, тело — источник, и этот источник опасно пересыхает. Как бы не иссяк вовсе… В глазах начало темнеть, хотя Кьярра не стояла, а сидела. Она покрепче перехватила каменные палочки дрожащими руками и оперлась спиной о какую-то перекладину, чтобы не упасть.