– Ну, чего там было? Зачем тебя Милано вызывал?
Я уже открываю рот, чтобы начать рассказывать, но очень вовремя вспоминаю о посторонних камерах, которыми, как выяснилось, напичкана моя квартира.
– Да так, премию вручал, – говорю. – Ты лучше скажи, у Ирэн давно сеанс начался?
– Полчаса назад.
– Тогда, может, пойдем, прогуляемся? Заодно купим мне новый коммуникатор.
– А твой где? – удивляется Мартин.
– Потерял, – отмахиваюсь. – Ну что, я быстро переодеваюсь в зимнее, и пойдем?
Некоторое время спустя мы выходим на улицу.
– Пешком? – спрашивает Мартин.
– Ага. Смотри, какая погодка.
Вечерок и впрямь выдался отменный. Немного подморозило, шедший весь день снегопад прекратился, небо раздвинуло плотный занавес из туч и с гордостью демонстрирует завораживающее зрелище сверкающих звезд, а кроны растущих вдоль улицы деревьев превратились в причудливые белоснежные кораллы. Мы, не торопясь, идем к ближайшему круглосуточному супермаркету.
– Мою квартиру «пишут», – говорю.
– Я так и понял, – кивает Мартин. – Ну что, кто первый начнет рассказывать, ты или я?
– Давай я.
Сообщаю ему о событиях в Лалибу, утаивая две крошечные детали. Во-первых, про укол стимулятора – не хочу, чтобы он зря тревожился о моем здоровье, а во-вторых, что Виктор Тойер у меня в плену – не собираюсь втягивать Мартина в очередное незаконное похищение, хватит с него и Ирэн.
– Ты думаешь, что Виктор один из Игроков? – спрашивает Мартин.
– Почти уверен в этом. Помнишь, Рабиш рассказывал нам, как впервые увидел меня?
– Конечно, помню. Тойер привез тебя в клинику прямо из дома, в банном халате. Ты был без сознания. И что? – не понимает Мартин.
– Рабиш, естественно, тогда спросил у Тойера, что со мной произошло. А Тойер ответил: дескать, ему, то есть мне, нелегально провели нанооперацию на мозге и пытались поставить чип подчинения. Но откуда Тойер мог знать, что мне делали нанооперацию? И тем более, откуда он узнал, какой именно чип мне пытались внедрить? И последнее, самое главное. Он сказал, ПЫТАЛИСЬ поставить! Он не сказал, ПОСТАВИЛИ. То есть он уже тогда знал, что стоящий в моей голове чип сломан! Но откуда он мог все это знать?
– Ну, допустим, он обнаружил какие-то записи в разгромленной медицинской комнате в «Сокольничьем Парке», – предполагает Мартин. – Хотя, это, конечно, глупо – заметать следы, уничтожая приборы, и оставлять запись об операции.
– Вот и я так думаю. Нет, осведомленности Тойера должно быть другое объяснение. И самое очевидное то, что он Игрок.
– Тогда нельзя было его отпускать! – Мартин осекается и смотрит на меня. – Ладно, проехали… Кстати, а этот твой Лонг. Тебе не кажется, что он тоже один из них?
– С чего ты так решил? – ошарашенно спрашиваю я.
– Да так… – мнется Мартин. – Странностей в нем многовато. Ну, сам подумай. Он такой весь крутой, а у Эрика в шестерках бегает. Григом тебя назвал, а с чего он взял, что ты это и есть Григ, внятно не объяснил. По глазам, говорит, узнал. Ну, не лажа? Дальше. На трассу в Ночной гонке за тобой пошел. Без подготовки пошел, а почти ее выиграл.
– Но я тоже пошел без подготовки и выиграл, – напоминаю я.
– Ты гонщик. Профи, – возражает Мартин. – Ты этим делом занимаешься сутки напролет уже много-много лет. А он? Он бывший штурмовик. Штурмовики ребята крутые, согласен, но они не гонщики. Их совсем другому учили! Вот с Лалибу тебя вытащить, это да, это как раз для штурмовика задачка, а профессиональную гонку выиграть… Нет, Брайан, что-то здесь не то. Ты вспомни парней из группы захвата. Трудно тебе было с ними гонять?
– Да не очень, – честно признаюсь я.
– Вот видишь! Потому что они не гонщики, они прежде всего боевики. А Лонг что, и штурмовик, и гонщик в одном флаконе, да? Многостаночник, блин!
Я останавливаюсь, потрясенный. Ведь если Мартин прав, то Виктора я больше не увижу! Если они заодно, то Лонг отпустит его, а мне скажет, что тот сбежал. Или пристрелит его ко всем чертям, якобы при попытке к бегству.
– Мартин, мне надо срочно по делам… Вот бляха-муха! Я ведь остался без коммуникатора!
– Возьми мой, а я сейчас себе новый куплю.
– Купи и мне парочку, – прошу я.
– Зачем тебе столько? – удивляется Мартин.
– Про запас, – уклончиво отвечаю я. Ну, не объяснять же ему, что в последнее время у меня «уходит» по коммуникатору в день.
– Ты когда вернешься? – спрашивает Мартин.
– Постараюсь через пару часов. Но на ночь тебя по-любому отпущу, я же понимаю, что тебе надо выспаться перед завтрашней тренировкой.
– Я могу попробовать отпроситься у Билла на завтра, – с сомнением тянет Мартин.
– Нет. Ты давай, тренируйся. Нам с тобой еще в «Огненной Серии» приз надо взять.
– Приз, – вздыхает Мартин. – Какой приз, если ты уже столько дней без тренировок!
– Ошибаешься, – ухмыляюсь. – Последние два дня я только тем и занимаюсь, что тренируюсь: и от выстрелов лайдера уходить, и скорость держать. Так что, считай, первое место у нас в кармане.
– Да, совсем забыл тебе сказать, – спохватывается Мартин. – Тебя недавно по визор-фону тренер искал…
– Билл?
– Ага. Он сказал, что твой коммуникатор молчит. Спрашивал, как ты. Ну, я ответил ему, что тебя увезли в Лалибу к Хьюго.
– А он что?
– А он сказал, что попозже тебя найдет, мол, у него к тебе разговор.
– А что за тема, не знаешь? – тревожусь я.
– Нет, но он странный был какой-то. То ли расстроен чем, то ли просто зубы болели.
Мы с Мартином расстаемся. Он идет дальше, в супермаркет, а я рысью бегу на стоянку к «Цирусу». Черт его знает, но то ли я успел привыкнуть к этой колымаге, то ли просто устал уже от всяких крутых тачек вроде «Бутвилей» и «Ситарр», но это непрезентабельное корыто вдруг кажется мне… родным, что ли. Удобным. Простым. Словно домашний халат после делового костюма. Пожалуй, я потом выкуплю его у Мартина или кому он там принадлежит, тем более что стоит он наверняка сущие копейки – даже новый «Цирус» можно купить тысяч за пять, а уж этот вряд ли обойдется дороже трех.
Сажусь в салон, переналаживаю коммуникатор Мартина под свои настройки и пароли, загружая их прямо с домашнего визор-фона и радуясь, что в свое время установил на нем систему резервного обновления, которая автоматически скачивает раз в час все содержимое моего коммуникатора и делает вспомогательные копии. Благодаря этой процедуре я могу не бояться, что с потерей коммуникатора пропадут и какие-нибудь нужные коды. Впрочем, сейчас мне необходим только личный код Лонга, а его-то как раз в резервной копии и нет – Лонг сбрасывал его, когда у меня уже был коммуникатор Виктора, а мой лежал на дне океана. Поэтому мне снова приходится начинать с Дика. Он откликается сразу, будто ждал, и я чувствую, что ему до смерти хочется забросать меня вопросами, но он справляется с собой и нарочито равнодушно диктует мне личный код Лонга, а потом говорит:
– Эрик тебя искал, но твой коммуникатор молчал.
Конечно, молчал. Со дна океана не очень-то поговоришь.
– А чего он хотел, не знаешь? – спрашиваю.
– Нет, – отвечает Дик, – но он странный был какой-то…
– То ли расстроен, то ли зубы болят? – ехидно говорю я, вспоминая слова Мартина о Билле.
– Вроде того, – фыркает Дик, а меня вдруг охватывает беспокойство. И Билл, и Эрик меня искали и выглядели оба как-то странно. Ох, и не к добру это! Я просто всеми внутренностями ощущаю, что не к добру!
Дик отключается, я только собираюсь вызвать Лонга, как мой браслет начинает вибрировать, сообщая, что кто-то, в свою очередь, жаждет пообщаться со мной. Смотрю на определитель. Том Вестон-Крыса. Что ж, с ним грех не поговорить.
– Том? Хорошо, что позвонил. А я тут закрутился маленько и не успел сказать тебе спасибо.
– Значит, договорился с Эриком? – Судя по голосу, Вестон явно подавлен или просто устал.
– Том, что-то случилось? – прямо спрашиваю я.
– Да тут такое дело… – мнется он. – Не мог бы ты подскочить ко мне в ресторан на часок? У меня к тебе есть просьба. Вернее, предложение…