Так бы и произошло, если бы они не упустили из виду совсем незначительный фактор.
Мое второе “я” умерло в моем присутствии, и его умственное поле в миг разрушения органического генератора освободилось и слилось с моим.
Какую-то долю секунды я наслаждался действием своего нового интеллекта, коэффициент которого возрос, по моим оценкам, минимум до трехсот единиц…
И стены вокруг меня растаяли.
Я увидел, что стою в приемной камере Центра Некса.
Глава XXXVII
На белых стенах мерцали холодные блики, отбрасываемые лампами на высоком потолке. Гудели катушки фокусировки поля, в воздухе ощущался резкий запах озона и горячего металла — знакомо, по-домашнему, можно сказать. Незнакомыми были только вооруженные люди в серой форме службы безопасности Центра Некса. Они образовали правильный круг, в центре которого стоял я, и каждая пара рук сжимала винтовку, нацеленную на мою голову. По глазам ударил оранжевый свет — прицельный луч прожектора амортизирующего поля.
Я понял, что от меня требуется, и, бросив пистолет, медленно поднял руки. Один из охранников быстро обыскал меня, но, конечно, только выпачкал руки — на мне еще оставалось немало археологической пыли.
Я понял, что события продолжают стремительно развиваться. Капитан сделал какой-то жест рукой, и охранники вывели меня из камеры, так и не выпуская из центра круга. Мы проследовали по коридору через два блока бронированных дверей и вышли на черную ковровую дорожку, ведущую к массивному письменному столу темпорального диспетчера Центра.
Это был широкоплечий, высокий властного вида мужчина с четкими чертами лица, принявшего при моем появлении строгое выражение. Мне приходилось раньше беседовать с ним пару раз в менее официальной обстановке, и я помнил, что ум его был таким же острым, как и язык.
Темпоральный диспетчер отпустил охранников, кроме двоих, и указал мне на стул. Я сел. Он смотрел на меня, не улыбаясь и не хмурясь, — просто обратив луч своего разума на объект сиюминутного дела.
— Вы отошли от своих инструкций, — сказал он голосом, в котором не прозвучало ни гнева, ни обвинения, ни даже любопытства.
— Действительно, — согласился я и уже собрался развить эту тему, но он перебил меня:
— Ваше задание заключалось в том, чтобы уничтожить исполнителя ДВК-Зед-97 и захватить невредимым действующее устройство карг серии Эйч, ИД 453.
Он произнес это так, словно я еще не открывал рта. Поэтому я решил молчать.
— Захватить карга вам не удалось, — продолжал он. — Вместо этого вы разрушили его мозг. И не предприняли ничего, чтобы уничтожить исполнителя.
Он говорил чистую правду. Ни отрицать, ни подтверждать это не имело смысла.
— Так как в пределах вашего психоиндекса не существует никаких оснований для подобных действий, становится ясно, что мотивы нужно искать вне контекста политики Центра.
— Ваше утверждение весьма спорно, — не выдержал я. — Обстоятельства…
— Ясно также, — продолжал он неумолимо, — что любое предположение, допускающее причастность предыдущих темпоральных держав к вашей подрывной деятельности, не выдерживает никакой критики.
Я не пытался прервать его — это не было беседой. Темпоральный диспетчер делал официальное заявление.
— Следовательно, — заключил он, — вы представляете силу, пока что субъективно отсутствующую, — пятую эру человечества.
— Вы делаете из мухи слона, — резко возразил я. — Придумали невесть что лишь для того, чтобы найти мотивацию моих действий. А может, я просто провалил задание? Может быть…
— Не притворяйтесь человеком старой эры; агент. Даже если не принимать во внимание дедуктивные методы, у меня есть неоспоримые сведения о случайно проявленных вами интеллектуальных возможностях. Это было зафиксировано станционными приборами — в момент кризиса вы действовали согласно третьему психометрическому разряду. Ни один человеческий мозг из существовавших ранее не достигал такого уровня. Я указываю на это лишь для того, чтобы вам стала очевидной бесплодность дальнейшего отрицания явных фактов.
— Я был неправ, — согласился я.
Он выжидающе смотрел на меня. Настала моя очередь говорить.
— Вы постулируете не пятую эру, — внес я поправку. — Вы постулируете шестую.