— Да, как в общественной бане! А теперь, прежде чем идти дальше, давай проясним некоторые вещи. Во-первых, все делится пятьдесят на пятьдесят.
Бартоломью подскочил, словно его чем-то кольнули.
— Послушай, разговор шел о…
— Половина моей правнучке, половина твоему сыну, — продолжал Генри.
Тяжелые брови Бартоломью полезли на лоб.
— Лэрри? — У него был ошарашенный вид.
— Мне не нравится идея работать на тебя, сенатор, а твой банковский счет и так перегружен.
Бартоломью тяжело дышал.
— Я с самого начала думал только о будущем мальчика, но почему ты проявляешь интерес… — он неожиданно замолчал, пристально посмотрел на Генри, затем понимающе кивнул. — Ага, думаю, что понимаю. Твоя правнучка и Лэрри.
— Пожалуй, тебе лучше на этом остановиться, — произнес Генри ледяным голосом.
Бартоломью подергал лацканы своего халата.
— Очень хорошо, не будем болтать попусту. Но выгода будет подсчитана после всех расходов, имей в виду!
— Отлично. Значит, соглашение достигнуто.
Бартоломью подергал себя за губу.
— Ты меня удивляешь, капитан. Я и не думал, что ты неравнодушен к моему мальчику.
— Он заслуживает своей доли, сенатор, он ее заработает.
— Эй, Генри! — начал было Амос.
— Заткнись, Амос, это мое дело.
У Бартоломью перехватило дыхание.
— Послушай, — пробормотал он. — Ты ведь не хочешь сказать…
Капитан Генри кивнул.
— Хочу, хочу, сенатор. Ты что думаешь, что я отправлюсь туда один?
— Это что — дурацкая шутка?
Глаза Генри блеснули под белыми бровями.
— Ты хочешь, чтобы я отправился на Коразон. Я отправлюсь, но только в том случае, если твой статистически средний сын отправится со мной.
Бартоломью вытирал лицо огромным расшитым цветочками платком. Швырнув его на пол, он повернулся к капитану.
— Нет. Я тебе уже десять раз повторил. Бери любого другого человека, но не трогай моего мальчика!
Генри повернулся к двери.
— Пошли, Амос. Я еду домой, в кровать, там мое место…
Сенатор бросился ему наперерез. Лицо его было пунцовым. Он поднял палец и помахал им перед носом капитана.
— Ты думаешь, когда на карту поставлено благосостояние планеты, можно устроить себе развлечение, выдвигая фантастические условия? Что за безумные шутки… Ты… Ты…
— Минуту назад ты называл это благородным предприятием, а сейчас говоришь о безумных шутках.
— Я не это имел в виду! Ты перекручиваешь мои слова!
— А ты не перекручивай моих, сенатор. Давай выясним раз и навсегда. Ты рискуешь своим капиталом, я — своей шеей. Я вернусь — твой мальчик тоже — с добрым куском Коразона, и это сделает нас всех слишком богатыми, чтобы общаться с кем-либо.
— Мне кажется, я понимаю. Тебе нужен заложник! Ты мне не доверяешь!
— Может, дело и в этом, если ты хочешь откровенности.
Бартоломью вытащил новый платок, промакнул лицо, вытер за ушами.
— Мой мальчик не готов к подобным делам, — сказал он. — Он слабый, он устал, работая на своей Территории…
— Знаю-знаю, политик никогда не спит, но он также не дышит свежим воздухом, не чувствует прикосновения прямых солнечных лучей к своей коже, не ест сырого мяса и не спит в носках. Он получит возможность проделать все это во время похода.
— Капитан Генри, ты ставишь под угрозу чудесную возможность из-за мстительности. В этом Секторе уже никогда не будет другого похода. Ближайшие неколонизированные миры в сотнях лет пути от нас!
Капитан посмотрел на сенатора Бартоломью. Длинное, бледное, обрюзгшее лицо, несколько подбородков, влажные пухлые руки, выпирающее брюшко.
— Твой сын, сенатор, — сказал Генри спокойно, — или я не двинусь с места.
Бартоломью не сводил глаз с капитана, желваки так и играли на его лице.
— Хорошо, — прошептал он. — Мой сын полетит с тобой.
— Ну а теперь, — деловито заговорил Генри, — мне нужен новехонький разведывательный катер — генди, класс инамората, он должен быть доставлен сюда в виде груза, независимо от расходов.
— Но это будет стоить не одну тысячу… — Бартоломью глотнул. — Согласен.
— То же касается его снаряжения. Я составлю список — и не задавать никаких вопросов.
Сенатор кивнул.
— Нечего напускать на себя вид старой девы, соглашающейся лишиться своей девственности, — сказал Генри. — Это ради успеха предприятия. Позови своих адвокатов, и мы подпишем бумаги сейчас же. И свяжись с Клиникой по омоложению, скажи, что я направляюсь туда.