— Дж. П. Моргана можно обвинить во многом, сэр, но даже если все эти обвинения справедливы, он не гордился бы состоянием, нажитым таким образом. Гарри Фрост был наделен умением управлять, как у генерала Гранта, силой гризли и совестливостью, как у сатаны.
Исаак Белл спокойно добавил:
— Мы знаем, как действует Гарри Фрост. «Детективное агентство Ван Дорна» занималось им десять лет назад.
Уайтвей усмехнулся.
— Исаак, десять лет назад вы еще учились в школе.
— Неправда, — вмешался Ван Дорн. — Исаак тогда как раз стал учеником детектива. Правда в том, что Гарри Фрост провел даже лучших из нас. Когда пыль улеглась, он уже подмял все газетные киоски на пятьсот миль вокруг Чикаго, а те наши клиенты, кто не обанкротились, были мертвы. Заложив этот фундамент на крови, Фрост стал расширяться на восток и запад. Он скользок, как угорь. Мы ни разу не смогли предъявить ему обвинение, которое выдержало бы судебный процесс.
Уайтвей увидел возможность снизить оплату за услуги агентства.
— Неужели я слишком поверил в знаменитый лозунг Ван Дорна «мы никогда не сдаемся»? Может, поискать детективов получше?
Исаак Белл и Джозеф Ван Дорн встали и взяли шляпы.
— Подождите! Подождите! Не сердитесь. Я только…
— Мы признали, что Фрост ушел от нас, поскольку хотели предупредить: его нельзя недооценивать. Гарри Фрост совершенно безумен и свиреп, как снежный барс, но в отличие от большинства безумцев хладнокровен, ловок и удачлив.
Белл сказал:
— Перед выбором: сумасшедший дом или палач, Фросту нечего терять, что делает его еще более опасным. И даже не думайте, что, наказав Джозефину, он успокоится. Теперь, когда вы сделали ее своей участницей, он атакует все ваше предприятие.
— Один человек? Что может сделать один человек? В особенности тот, кто скрывается.
— Сколачивая состояние, Фрост во всех городах страны создал шайки негодяев: воров, поджигателей, штрейкбрехеров и убийц.
— Ничего не имею против штрейкбрехеров, — решительно заявил Уайтвей. — Кто-то же должен продолжать работать.
— Станете против, когда они побьют ваших механиков, — холодно ответил Исаак Белл. — Поля для скачек и для устроения ярмарок, где по ночам будут приземляться участники гонки, — любимое жилище игроков. На вашу гонку будут делать ставки. А ставки всегда привлекают преступников. Фрост знает, где их найти, а они будут рады встретиться с ним.
— Поэтому вы должны подготовить к появлению Фроста каждую стоянку маршрута, — предупредил Ван Дорн.
— Дорогое удовольствие, — сказал Уайтвей. — Чертовски дорогое.
Белл и Ван Дорн по-прежнему были в шляпах. Белл сделал шаг к двери.
— Подождите… Сколько людей потребуется, чтобы обезопасить весь маршрут?
Исаак Белл сказал:
— Неделю назад я ездил на запад. Это больше четырех тысяч миль.
— Откуда вы узнали мой маршрут? — удивился Уайтвей. — Я его еще не опубликовал.
Детективы незаметно улыбнулись. Детектив Ван Дорна не придет на встречу, не зная, что нужно клиенту. И это вдвойне справедливо в отношении основателя агентства и его старшего дознавателя.
Белл сказал:
— В вашем выборе маршрута есть обязательная логика: летательные аппараты не могут пересечь высокие горы вроде Аппалачей или Скалистых гор, поезда техобслуживания должны идти по железным дорогам, а ваши газеты хотят, чтобы зрителей было как можно больше. Поэтому я проехал по дороге «Твентис сенчури лимитед» до Чикаго по «Уотер левел раут»[9] вдоль реки Гудзон, канала Эри и озера Эри. В Чикаго я пересел на «Голден стейт лимитед», проехал через Канзас-Сити и на юг до Техаса, пересек Скалистые горы в самом низком месте по Американскому континентальному водоразделу, затем проехал Нью-Мехико и Аризону до самой Калифорнии — до Лос-Анджелеса и отправился дальше на север по Центральной долине к Сан-Франциско.
Белл ехал на скоростных поездах под видом налогового инспектора. Местные ван дорны, предупрежденные телеграммами, на станциях докладывали ему о гоночных трассах и площадках для кочевых ярмарок, где скорее всего будут по вечерам садиться самолеты. Их досье на игроков, преступников, информаторов и полицейских представляло собой захватывающее чтение; к тому времени как поезд подошел к парому у Оклендского мола, энциклопедические познания Белла о преступном мире Америки были расширены до самых последних событий.
Неожиданно со своего стула в углу комнаты подал голос Вайнер:
— В правилах прописано, что на заключительном этапе полета победитель должен облететь по кругу это здание — «Сан-Франциско инквайерер билдинг», — прежде чем приземлиться в Пресидио на территории базы войск связи США.
— Защита такого грандиозного маршрута — задача чрезвычайно трудная, — со строгой улыбкой сказал Ван Дорн. — Как я уже советовал, вам необходимо агентство, чьи оперативники в состоянии охватить всю страну.
Исаак Белл снял шляпу и настойчиво заговорил:
— Мы верим, что ваша гонка очень важна, Престон. В авиации, как в оборонительном оружии, Соединенные Штаты намного отстают от Франции и Италии.
Уайтвей согласился.
— У легко возбудимых иностранцев, всяких там французов и итальянцев, природная склонность к полетам.
— Флегматичные немцы и британцы в этом отношении тоже неплохо выглядят, — сухо заметил Белл.
— В Европе назревает война, — вмешался Ван Дорн, — и государства тратят огромные суммы на развитие авиации, которую можно было бы применить на поле боя.
Уайтвей торжественно заявил:
— Между воинственными королями и автократами и нами, мирными американцами, страшная пропасть.
— Тем больше причин, — сказал Белл, — чтобы «Любимица Америки в воздухе» подняла нашу страну на новую высоту после подвигов братьев Райт и смельчаков, которые в солнечные дни развлекали посетителей ярмарок. Джозефина не просто поднимет престиж Соединенных Штатов, она откроет совершенно новую страницу в истории авиации.
Слова Белла понравились Уайтвею, а Ван Дорн восторженно посмотрел на своего старшего дознавателя: умеет польстить возможному клиенту! Но Исаак Белл говорил серьезно. Чтобы превратить аэропланы в быстрое и надежное транспортное средство, те, кто их водит, должны научиться управляться с ветром и погодой на всей обширной американской территории.
— Нельзя позволить Гарри Фросту навредить этой великой гонке.
— На кону будущее воздушных полетов. И, конечно, жизнь вашей молодой летчицы.
— Ну хорошо, — сказал Уайтвей. — Перекройте страну от берега до берега. И к дьяволу цену.
Ван Дорн протянул руку, скрепляя договор рукопожатием.
— Мы немедленно этим займемся.
— Еще одно, — сказал Уайтвей.
— Да?
— Детективы, которые будут защищать Джозефину?..
— Это будут отборные люди, заверяю вас.
— Все они должны быть женатыми.
— Конечно, — ответил Ван Дорн. — Это ясно и без слов.
В автомобиле, с ревом несущемся по Маркет-стрит, Ван Дорн усмехнулся.
— Женатые детективы?
— Похоже, Джозефина поменяла ревнивого мужа на ревнивого спонсора.
Исаак Белл не стал говорить, что предположительно наивная деревенская девушка быстро переметнулась от богатого мужа, платившего за ее самолеты, к богатому издателю, который теперь будет платить за них. Явно целеустремленная женщина, которая получает, что хочет. Он с нетерпением ждал встречи с ней.
Ван Дорн сказал:
— Не могу избавиться от впечатления, что Уайтвей предпочел бы, чтобы Фроста повесили, а не посадили.
— Вспомните, что мать Уайтвея — очень властная женщина — пишет статьи о безнравственности развода, и Уайтвей обязан печатать их в своих воскресных приложениях. Если Престон хочет жениться на Джозефине, он определенно предпочтет, чтобы Фроста повесили: иначе ему не получить благословения мамаши и ее состояния.
— Я с удовольствием сделал бы Джозефину вдовой, — проворчал Ван Дорн. — Это меньшее, чего заслуживает Гарри Фрост. Но сначала нужно его поймать.