Элена пыталась заставить себя успокоиться и не думать о Рафаэле. Но тело еще помнило недавние ласки, отчего у нее создавалось такое впечатление, будто коже чего-то не хватает… ужасно не хватает. И всегда теперь будет не хватать.
***
Собрав одежду, Рафаэль пошел в свою комнату. Он уже и не помнил, когда последний раз был так зол… и так растерян. Да что такое творится с этой девушкой? Ее вообще невозможно понять. Обычно она ведет себя с ним как холодный лед, дерзко отвечая и никогда ничего не объясняя. Но сегодня… сегодня он узнал, в какой огонь способен превратиться этот лед. Да, сегодня в ее голубых глазах он увидел синее пламя. Он совсем не ожидал от нее подобной страсти, что его приятно удивило и вызвало ответную реакцию. И он не думал, что она может быть такой нежной, такой смелой и так чувственно отдаваться мужчине. В ней все завораживало, каждое движение, каждый взгляд, каждый жест. Сколько у него было женщин, но он еще не встречал девушку, которая бы так "красиво" умела заниматься любовью.
Но стоило всему закончиться, как огонь Элены снова превратился в лед. Такой реакции после секса он тоже еще не встречал. Это настолько его шокировало, что он и не знал, как ему поступить? И что ему делать, чтобы Элена перестала его прогонять от себя?
Со следующего дня все стало еще хуже, чем было — Элена его откровенно избегала. Она не спускалась на завтрак и ужин, и если была дома, то постоянно сидела в комнате, а на работу ездила только на байке, долго катаясь еще на нем после работы. А его отец ему рассказал о недавнем с Эленой разговоре — она спрашивала, когда они с Рафаэлем уже смогут развестись.
Марио все так же приезжал к ним по вечерам. Ревнуя, Рафаэль старался не оставлять их одних, но стоило ему к ним присоединиться, как Элена уходила к себе.
— Что ты с ней сделал? — спросил его как-то Марио, когда они сидели в малой гостиной на первом этаже его дома.
— Хотел бы я и сам это знать.
— Вы что не разговариваете?
— Нет. Она меня избегает. Сам видишь, — ответил Рафаэль, тяжело вздохнув.
Он так хотел поговорить с ней, но боялся даже подойти, не имея представления, как она вообще может отреагировать на его слова или действия. Все это время он размышлял, думал, как можно поступить, и просто любовался ею при каждой короткой встрече. Он чувствовал, как его тело скучает по ней, и как оно реагирует на нее, заставляя мучиться от желания.
А один раз Рафаэлю удалось насладиться зрелищем, как Элена катается на своем серебристом мотоцикле. Она каждый день приезжала на нем на работу и однажды заехала на тренировочный трек "Тассона" где тестируются все новые модели. Рафаэль случайно заметил ее, выглянув в окно. Это было потрясающе. Элена прекрасно входила в повороты, ловко управляя своим байком. Она смотрелась с ним как одно целое, и это лишь показывало ее мастерство. Элена вполне могла бы выступать на серьезных соревнования. К тому же, Рафаэль хорошо помнил их небольшую гонку по окрестностям Флоренции.
Именно тогда, стоя у окна и смотря на четко плывущий по извилистой дороге серебристый мотоцикл, он впервые осознал, что за чувство поселилось у него в душе — он влюбился, и хотел, чтобы эта девушка принадлежала ему всецело и позволила себя любить. И эта влюбленность обещала перерасти в нечто большое и постоянное. Только, как ему сказать об этом ей, чтобы окончательно не оттолкнуть от себя? Но чтобы это решить, ему сначала надо узнать, что с ней происходит. А настаивать на ответах или давить на нее он опасался. Только чувствовал, что его терпению приходит конец и в любую минуту он может сорваться, либо вынудив на серьезный разговор, либо… снова накинуться на нее, как тогда в ванной комнате. Рафаэль часто вспоминал те сладкие моменты, и скучал по ним. Он был почти уверен, что стоит ему в очередной раз проявить настойчивость, и она не оттолкнет его. Но лишь сначала, а потом снова польются слезы. Он еще ни разу не понял их причины. Но Элена была не из тех, кто плачет просто так. Что же тогда не дает ей покоя? Эти мысли прочно засели у него в голове, самому не давая покоя.
Когда Марио узнал, что Элена водит мотоциклы и делает это прекрасно, то был в таком неописуемом восторге, что Рафаэля стало тошно. Да еще началось то, что его совсем расстраивало — Марио стал частенько кататься с Эленой. А ведь когда он сам ей это предложил, она отказала…
Элена отхватила половину его сознания, именно ту, которая была не занята гонками и мотоциклами, да и здесь все сводилось к мыслям о ней. И стоило ей пропасть на своем байке вместе с Марио, как Рафаэль не находил себе места от переживаний. А когда она возвращалась, он каждый раз пытался удержаться от разговора с ней, прекрасно понимая, что только все усугубит своими срывами ревности. Он лишь нетерпеливо ждал ее приезда, гадая, было ли у них с Марио что-то большее, чем просто обычная езда, и сам себе удивлялся, как только не сошел с ума от этих мыслей. А потом просто смотрел, как она вышагивает из гаража в свою комнату, соблазнительно качая бедрами, обтянутыми экипировочным костюмом… В такие моменты ему было безумно тяжело удержаться от соблазна подойти и стянуть с нее этот чертов костюм. И если она его замечала, то всегда бросала лишь строгий короткий взгляд, впрочем, как и всегда, не удосужив его чем-то большем, в отличие от того же Марио. Марио доставалась все ее внимание, все улыбки, все слова и нежность, а может и гораздо большее. Ревность постепенно переросла в ненависть к другу, но ненависть трезвую — он понимал, что не стоит давать волю этому чувству, хоть и не мог избавиться от него.
Вскоре, накануне пятого этапа гонок Итальянского Чемпионата Умберто Тассони снова устроил в своем доме званный вечер. На этот раз поводом был подписанный контракта с новым производителем шин. И Рафаэль с предвкушением ждал этого вечера, зная, что Элена хоть на пару часов будет принадлежать ему. А возможно, им даже удастся поговорить, потому что в кругу важных лиц и репортеров ей просто некуда будет от него деваться.
В этот вечер она была прекраснее всех — бледно-синее длинное платье повторяло все изгибы стройного тела, закрывая даже туфли, спина была открыта, широкие лямки завязывались на шее бантом, а треугольный вырез декольте так и притягивал взгляд, с учетом того, что было прекрасно заметно, что под платьем не было никакого белья. Рафаэль даже и не знал, как сможет выстоять весь вечер рядом с этой соблазнительной "русалкой", черноволосой и с аквамариновыми глазами. И как же ему так повезло быть ее мужем?
Вечер почти ничем не отличался от остальных — куча гостей, ведущих громкие беседы между "дегустацией" вин, живая музыка, небольшое представление танцовщиц и кого-то еще, вспышки камер и глупые вопросы репортеров. Их с Эленой снова фотографировали со всех сторон, пока Марио, стоя в сторонке, бросал ревностные взгляды. Но сегодня был вечер Рафаэля.
И чем больше проходило времени, тем сильнее он хотел Элену, и тем сильнее она нервничала. Когда он пригласил ее потанцевать, она отказала, но стоило подойти Марио и сделать такое же предложение, как Элена сразу сделала шаг тому навстречу. Разозлившись, Рафаэль притянул ее обратно к себе.
— Марио, моя жена не танцует. Она сама мне об этом недавно сказала.
Окинув Рафаэля рассерженным взглядом, Марио просто молча отошел от них. Элена повернулась к Рафаэлю:
— Зачем ты так с ним? Это же твой друг. Вы в одной команде.
Притянув ее к себе вплотную, он тихо сказал:
— Это не значит, что у нас должна быть еще и одна девушка на двоих.
В его руках Элена вдруг задрожала — видимо почувствовала, в каком возбужденном состоянии он сейчас находился — в джинсах было до неприличного тесно.
— Рафаэль, нам не обязательно так обниматься на людях, чтобы создавать впечатление счастливой пары.
— Но только на людях я могу это сделать, не побоявшись, что ты снова попытаешься меня оттолкнуть.
Рафаэль прикоснулся губами к нежной щеке, ткнулся носом в висок, зарываясь в распущенные, длинные волосы, и у самого по телу пробежала дрожь — как же она сладко пахла…