А потом они заехали в город и сели на улице в уютной кафешке, пили кофе и ели пиццу. И впервые Элена немного разговорилась с Рафаэлем, хоть тоска и грусть все равно бушевали у нее в душе. Позволять себе радоваться вниманию Рафаэля было не так просто, потому что Элена никак не могла отбросить в сторону неприятные мысли, успокоиться и просто этим наслаждаться. Такое она себе позволяла только во время секса, да сегодня на дороге. И мысль о том, что за это придется платить, маячила красным сигналом опасности.
В кафе Рафаэль немного рассказал о себе — как начинал только ездить с детства на велосипедах, потом на картах.
— Сколько переживаний я тогда доставил матери за свои сбитые коленки, локти, и сломанные кости. Ужас. Она даже сейчас вздрагивает при виде двухколесной техники, но все терпит.
— Ее терпению можно только восхищаться и благодарить за него.
— Она у нас сильная женщина и я действительно ею восхищаюсь, — улыбнулся Рафаэль. — А как ты начинала? Твой отец дал мне понять, что против, чтобы ты каталась на мотоциклах.
— Да, мне было нелегко. Пришлось бороться против всех, и против отца в первую очередь, чтобы добиться своей мечты. Но я упрямо шла к тому, к чему тянулась душа.
Рафаэль ухмыльнулся на эти слова:
— Видимо, именно тогда выработалось твое совершенное упрямство.
— Очень может быть, — поскромничала она.
— Я вот еще хотел спросить — когда я тебя увидел впервые на байке, мне показалось или ты назвала его "Монти"?
— Да, так зовут мой мотоцикл. А что такого?
— Да нет, ничего, просто как-то странно такле слышать.
— А ты разве никак не называешь свой "Тассон" или другие байки?
— Ну, обычно я называю просто… "дружище" или что-то в этом духе.
Элена только рассмеялась на такое признание. Да, с Рафаэлем оказалось совсем неплохо общаться, даже чересчур неплохо.
После такой дивной поездки Рафаэль стал вести себя по-другому, или просто она все-таки позволила ему это, сама не понимая, как же так вышло. Вроде бы она была против такого близкого общения, но все получалось как-то само собой. Иногда они просто оставались вдвоем после ужина и проводили время в разговорах, развалившись на диванах в гостиной и с бокалами вина. И не было с его стороны никаких натисков на секс, что засело загадкой в голове Элены. В этом плане Рафаэль вел себя очень сдержанно, и что она по-настоящему оценила и была за это благодарна, хоть и безумно скучала по его ласкам. Но он даже не прикасался к ней, хоть порой его взгляд выдавал желание, которое на несколько мгновений томными вспышками появлялось в глазах, и снова пряталось где-то в глубине карего омута.
Марио стал реже приходить к ним, заметив перемену в их отношениях и сначала жутко разозлившись из-за этого.
— Теперь я чувствую себя с вами лишним, — заметил он однажды.
А Элена и не знала что ответить. Марио, как друг, стал ей очень дорог, и она совсем не хотела терять его дружбу. В результате у них вышел серьезный разговор, где пропали все улыбки, шутки и смех.
— Кто я для тебя? — спросил он тогда.
От его поникшего вида и этого вопроса ей стало так жаль Марио, но врать она не собиралась, даже ради этой жалости.
— Друг. Хороший, родной и дорогой мне друг.
Кажется впервые она увидела на его лице печальную улыбку.
— Понимаю.
— Марио, я…
— Нет, не говори ничего. Пусть все у нас останется так, как было и не будем портить нашу дружбу лишними объяснениями.
— Значит, ты не против продолжить наше общение? — с надеждой спросила она.
— Нет, наша дружба никуда не денется, не переживай. — Он нежно провел пальцами по ее лицу. — Простой дай мне немного времени… "перестроиться" на нее. Ладно?
После этого разговора с Марио Элене стало совсем грустно. Она спрашивала себя — что же она делает? Неужели она начинает доверять Рафаэлю, или уже доверилась, просто еще не приняла этого? С чем она осталось сейчас? Внутри царили одни сомнения. А то, что у нее было, казалось чересчур призрачным, готовым рассеяться в любую минуту.
Слишком идеально вел себя Рафаэль, слишком старался. Он даже как-то не воспользовался удачным моментом, когда ночью они оба встретились в гостиной, мучаясь от бессонницы. Правда, Рафаэль пришел первым и успел выпить пару бокалов, прежде чем задремать. И когда Элена увидела его полуобнаженного на диване, то не смогла удержаться от соблазна посидеть рядом и просто полюбоваться им. Она осторожно опустилась на пол возле Рафаэля, и стала разглядывать его безмятежное красивое лицо, твердое тело, и извилистые узоры на руках. И осмелев, Элена осторожно провела пальцами по линии татуировки, разбудив этим прикосновением Рафаэля. Он открыл глаза и просто какое-то время молча смотрел на нее, а потом потянулся к ней за поцелуем, нежным, томящим, предлагающим нечто большее. Но когда она отстранилась и резко встала, что даже закружилась от перевозбуждения голова, Рафаэль не стал настаивать. Он лишь печально улыбнулся, поднялся и сказал:
— Не сидеть тут долго, хорошо? И не забудь закрыть дверь в свою комнату, когда будешь ложиться спать, иначе я вернусь и уже не буду таким хорошим и благородным, как сейчас.
А потом он ушел к себе. Элена вдруг почувствовало странную обиду за то, что он не стал настаивать, ведь она так соскучилась по нему. Женщина саму себя понять не может, что уже тут говорить о мужчинах. Она даже думала на самом деле остаться и подождать, когда он придет и исполнит свое обещание. Но всего за пару минут размышлений, Элена почувствовала себя такой дурочкой, что решила не глупить больше, чем уже наглупила.
Незадолго до шестого этапа гонок отец снова устроил грандиозный вечер по очень важному событию — у него был День рождение. И снова дом наполнился мужчинами в костюмах и женщинами в вечерних нарядах, музыкой и смехом. Отовсюду на отца сыпались поздравления, пожелания и подарки. Элена смотрела на него и не могла нарадоваться — как же он был счастлив! Счастлив от того, что его окружают близкие и дорогие ему люди, и часть его команды, вместе с которой он стремительно шел к своей мечте — возродить их компанию и поднять на новый уровень. Этого хотел еще его отец, но тому так и не удалось достичь таких результатов, которых достиг сын, Умберто Тассони. И конечно же, не самой его последней радостью было присутствие очень важных партнеров и коллег.
Но рядом с ней был еще один мужчина, который светился от счастья — это Рафаэль. Весь вечер он старался не оставлять ее, держа за руку или полуобнимая, утыкаясь носом в висок, нежно целуя в щеку или в шею, и заставляя мурашки без конца носиться по телу. И Элена уже не в состоянии была оттолкнуть его — радость от такого внимания Рафаэля, от такого отношения, рвалась наружу, сметая все сомнения. И она уже старалась ни о чем не думать, а просто наслаждаться, подавляя настойчивый страх.
Устав от количества лиц и внимания, они вышли в сад, и Элена повела Рафаэля к месту, где проводила в детстве много времени, предаваясь мечтая. В глубине сада была спрятана небольшая белая беседка, практически только для двоих. Крыша и стены были оплетены красным виноградом с лопушистыми листьями, и который уже вот-вот был готов созреть. Музыка доносилась откуда-то со стороны дома, лунный свет проникал внутрь через ветки и листья, дополняя романтическую обстановку. И можно было облокотиться или сесть на перила и смотреть на яркие звезды.
— В детстве я иногда сидела тут по вечерам и пристально смотрела на небо, чтобы не упустить ни одной падающей звезды, а потом едва успевала загадать желание, каждый раз открывая рот от такого зрелища.
Рафаэль улыбнулся ей. Он стоял рядом и смотрел совсем не на небо, а смотрел на нее, так же пристально, как и она на звезды.
— И твои желания сбывались? — тихо спросил он.
— Не всегда.
— Если хочешь, можешь загадать желание у меня, и я попробую его исполнить.
Он осторожно придвинулся к Элене и прижал бедра к перилам беседки, а руки легли на лицо, отводя назад волосы.