Схвативший Михаила страж порядка никак не ожидал такой нетипичной реакции. Выкрики «Менты – козлы!», «Сука, больно!», «Отпусти, легавый!» являлись нормальным звуковым фоном милицейского труда, естественным шумом, к которому милиционеры давно привыкли. А вот визг очкарика являл собой нечто новое.
– Тебе чего здесь надо? – готовившийся перекинуть Ферзя в объятия дубинок внезапно растерялся.
– Во-первых, говорите мне «Вы», – дрожащими от негодования губами потребовал Михаил. – Во-вторых, представьтесь, как положено. А в-третьих, очень странно, что работник охраны метрополитена не знает, зачем люди спускаются в метро.
– Да ты… Да Вы… – милиционер окончательно сбился с толку. – Извините, конечно… Я думал, Вы с ними… – он показал на груду лежащих у противоположной стены обезвреженных фанатов.
– Кто? Я?! – от возмущения Миша перешёл на визг. – Мало того, что Вы не способны защитить законопослушных граждан от произвола всяких маргиналов, так ещё и возводите напраслину на честных людей!
– Зубенко, что там у тебя? Почему не работаешь? – к Михаилу и задержавшему его милиционеру подошёл широколицый капитан МВД, наблюдавший за процессом обработки вандалов.
– Да вот… Я думал… – начал оправдываться Зубенко.
– Ты меньше думай и больше делай! – внушительно произнёс капитан, кивнув на трудящихся в поте лица других сержантов и рядовых милиции. – А то потом граждане на милицейский произвол жалуются… Надеюсь, гражданин, у Вас к нам жалоб нет? – обратился капитан к Михаилу. – Я от лица своих подчинённых приношу Вам официальные извинения.
Он отдал Михаилу честь.
– Извинения принимаются, – со сдержанным удовлетворением произнёс Михаил. – Мне как пассажиру метрополитена и журналисту очень приятно узнать, что в нашем метро несут службу такие культурные офицеры правопорядка.
– Да х..ня! – лицо капитана от услышанной лести стало ещё шире. – То есть я хотел сказать, – спохватился он, – что вежливое обращение с гражданами – это наш долг.
Рядом с капитаном и Михаилом раздался глухой удар. Вернувшийся к работе сержант Зубенко утихомирил одного из гопников кулаком в печень.
– Позвольте узнать Вашу фамилию, – Шахов достал из портфеля блокнот и авторучку.
– Не понял… – глаза капитана недобро сузились.
– О нашей милиции пишут много плохого, – поспешил пояснить Михаил. – Но я хочу сломать этот стереотип и рассказать слушателям «Радио Фокс», где я работаю, о добропорядочных офицерах. На Вашем примере, если позволите…
– А точно хорошее расскажете? – с подозрением, но уже без агрессии, спросил капитан.
– Конечно, – приготовился записывать Михаил. – А как по-другому можно охарактеризовать Ваш поступок? Вы спасли меня и от хулиганов, – Миша кивнул на груду уложенных тел, охраняемую полукольцом милиционеров. – И от некомпетентных действий Вашего менее опытного коллеги.
– Только о неопытности писать не надо, ладно? – попросил капитан. – Зубенко – отличный сотрудник. Можно сказать, гроза неорганизованной преступности… Ну, той, которая стихийная. Удар у него поставлен… То есть я хотел сказать, что профессионализм высокий.
– Это я уже понял… – многозначительно произнёс Михаил, глядя в сторону задержанных. – Так как Ваша фамилия? – повернулся он к капитану.
– Розочкин, – чётко отрапортовал офицер. – Вячеслав Розочкин.
Чтобы спрятать улыбку, Миша уткнулся в свой блокнот и записывал имя и фамилию капитана необычайно старательно.
– Извините… – прервал каллиграфию Шахова капитан. – А где я смогу о себе прочитать?
Миша поднял глаза. Лицо Вячеслава Розочкина выражало почти детское смущение.
– Вячеслав, – Шахов закрыл блокнот. – Вы о себе сможете услышать на «Радио Фокс». Я там работаю ведущим новостей, и завтра в полдень расскажу о Вашем поступке.
– Спасибо! – Розочкин с воодушевлением протянул Михаилу руку. – От всей милиции метрополитена Вам спасибо, – он так крепко сжал ладонь Шахова, что выражение лица Миши изменилось. – Что-то не то?
– Да нет, всё в порядке… – Михаил, попытавшись улыбнуться, потянул руку на себя. – Просто мне надо идти… Завтра – эфир.
– Да-да, конечно, – отпустил его руку капитан. – Да и мне самому пора. Служба, понимаете ли… – козырнул он и направился помогать своим подчинённым.
Задержанных фанатов уже повезли на эскалаторе вверх, и Михаилу пришлось вливаться в их пёструю компанию. Сжавшись, он стоял на ступени, стараясь не оглядываться по сторонам. «Ботаник» среди гопников, Михаил выглядел декоративной болонкой, случайно оказавшейся в стае бродячих собак. Внезапно он ощутил на себе чей-то взгляд и обернулся. Стоящий двумя ступеньками ниже парень в бордовой куртке – первая жертва спровоцированной Ферзём заварухи – смотрел на Шахова исподлобья подбитым глазом. Взгляд был презрительно-равнодушным, но Михаил, как и большинство интеллигентов в подобной ситуации, быстро отвёл глаза.