Последнее было проницательным наблюдением Федорова, которого Андрей от него не ожидал. Не то чтобы он не был проницательным, Федоров не прожил бы так долго в своей сфере деятельности, если бы не был восприимчив к человеческому поведению. Дело было в том, что Дмитрий дал трещину в монолитном фасаде, который он построил для себя. Но трещина была не из тех, что выдавали слабость, а из тех, что позволяли заглянуть внутрь. Федоров докурил последнюю сигарету и затушил окурок.
- Итак, она уехала домой и через три года вернулась сюда. Бывший муж Дианы устроил ее снова на работу в добровольческий корпус, доставлявший гуманитарные грузы из России сюда. Это было больше трех месяцев назад, я думаю. С тех пор как она вернулась, я видел ее всего раз или два.
Федоров резко, с усилием достал из кармана рубашки небольшой блокнот, вырвал из него листок, щелкнул шариковой ручкой, нацарапал что-то на бумаге и протянул ее Шальневу.
- Это адрес Дианы Пительниковой, - сказал он. - Если ты думаешь обратиться за помощью к местным властям, подумай еще немного. Подумай об этом в течение двенадцати часов. За двенадцать часов здесь многое может случиться. А местные власти ...у меня есть свои предубеждения относительно того, как новое руководство ведет свои дела в республике.
Последнее было огромным преуменьшением. Андрей ничего не ответил.
- Подумай об этом, - повторил Дмитрий. - Это может избавить тебя от некоторых огорчений.
- Как ты думаешь, что с ней случилось?
- Понятия не имею.
Андрей протянул руку и развернул листок бумаги, не поднимая его. Он увидел, что адрес тот же, что дала ему в Волгограде Жанна. Федоров посмотрел на него.
- Какие у тебя отношения с ...
- Плотское знание, - сказал Федоров. - Но теперь мы все уладили, и это уже в прошлом. Это был восхитительный роман, но Диана гораздо лучший друг, чем любовница. Кроме того, это было немного кровосмесительно, когда я работал под началом ее мужа. Я не возражаю лгать для бизнеса, но ложь для удовольствия тоже сбивает с толку. Я порвал с ней до того, как он узнал. А потом Диана развелась с ним, что не имело никакого смысла, но тогда это еще одна вещь о Диане: она обычно не имеет смысла.
- Ты работал под началом мужа Дианы?
- Борис Пительников, бывший резидент ГРУ.
- Твою мать.
- Да, без шуток.
Это было уже слишком. Андрей допил свое пиво, чтобы скрыть удивление. Интересно, догадывается ли Дмитрий Федоров о том, во что он ввязался? И тут Андрей понял, что, скорее всего, так оно и было, что открывало перед ним целый лабиринт возможностей.
- Жанна сказала мне, что ты писал ей по электронной почте.
Федоров кивнул.
- Она сказала, что ты сказал ей, что наткнулся на кого-то, спрашивающего о Лене.
Федоров снова потер лоб большим пальцем.
- Совершенно верно, я так и сделал. Мои люди наткнулись на запросы. Оказалось, что это некий Александр Зильбер, он же Зурахов. Бывший владелец сыскного агенства "Редут-антитеррор" и ЧОП "Бастион". Ты, возможно, знаешь его.
- Зурахов был единственным, кто задавал о ней вопросы?
- Не единственным. - Колебания Федорова были почти незаметны. - МГБ ДНР. Военная разведка. Отдел уголовных расследований - это местный эквивалент гестапо. Все, кого ты хотел избежать, были на хвосте у нее. Что бы она ни сделала, она полностью облажалась. Я не мог в это поверить. Я, черт возьми, не мог в это поверить.
Федоров казался рассерженным больше всего на свете. Или, по крайней мере, Андрей думал, что это гнев.
***
Глава 9
После этого говорить было почти не о чем, и через несколько мгновений Федоров сказал, что ему пора идти. Он не предложил отвезти Шальнева домой, более того, он даже не спросил, где остановился Андрей. Он просто сказал, что ему пора идти, встал, бросил на стол несколько купюр и вышел.
Андрей сидел у окна и смотрел, как он удаляется по улице в том направлении, где они оставили машину. Неудивительно, что Федоров был так необычайно разговорчив. Как и многие, он оказался в плену странностей ДНР и с трудом справлялся с ними. Федоров, должно быть, был озадачен всем, с чем он здесь столкнулся. Он был из тех людей, чьим первым побуждением в любой новой ситуации было разобраться во всем, сложить кусочки воедино, навести порядок. Несмотря на весь свой оперативный опыт он, должно быть, пришел к паническому осознанию того, что здесь с две тысячи четырнадцатого года ничего не приводили в порядок.