- В ДНР?
Она кивнула.
- Но Федоров говорит, что она не живет сейчас с кем-либо.
- Когда вы получили от него весточку?
- Он звонил мне вчера вечером.
- Это был он?
- Да, он звонил по моей линии. Муж никогда не отвечает на мои реплики. Он еще не знает. - Чтобы объяснить, она впервые повернулась к Шальневу, это было лицо уставшей женщины, ее лицо осунулось.
- В самом начале, когда Сергей нанял этого Федорова, я встречалась с ним наедине, - сказала она. - Он проницательный человек, и не нужно было обладать большим восприятием, чтобы понять, что за человек мой муж. Это из-за того, как он есть, что мы пришли к этому. Все это знают, кроме его самого. Вот почему он испытывает к вам такую сильную антипатию. Вы бы ... вы бы подумали, что после того, как молодая девушка закончила университет, после того, как она провела два с половиной года в команде волонтеров, со всей самоуверенностью, которая требуется, вы бы подумали, что после всего этого она сможет претендовать на некоторую независимость. Но от такого человека, как мой муж, независимости не добьешься. Когда она вернулась домой, снова возник конфликт.
Сергей Муравьев был обеспеченным совладельцем нефтехимической компании, человеком, который знал, чего хочет и что требуется для этого, и чья сильная и непреклонная личность принесла ему состояние. Им восхищались и другие преуспевающие люди, которые были похожи на него и видели что-то свое в волевых победах Муравьева. Но настойчивость Сергея Муравьева была в том, что его эгоцентричная воля никогда не должна быть отвергнута, ни в профессиональной, ни в личной жизни, не была лишена цены, цены, которая, должно быть, причинила ему много темной боли в те тайные моменты, которые происходят в жизни каждого человека, когда он сталкивается с голой реальностью своей собственной вины. Его заботы о себе навсегда лишили жену любви и оттолкнули дочь.
- В любом случае, я решила, что если мы когда-нибудь снова вступим с ней в контакт, я не позволю мужу...все испортить. Я прошла через все это с господином Федоровым, это был долгий, честный, подробный разговор. Он казался очень понимающим. Я просто попросила его сначала дать мне знать.
- И он позвонил тебе вчера вечером.
- Да. Он сказал...он сказал, что есть шанс убедить ее вернуться домой.
Может-быть-шанс. Шальнев внимательно посмотрел на нее. Отчаявшиеся люди могли прокормить себя таким воздушным питанием.
- Но, по-видимому, он чем-то озабочен, - сказала она. - Голос Жанны Мурвьевой слегка дрогнул, и она откинула голову назад к окну и глубоко вздохнула, прежде чем продолжить. - Он сказал, что у нее какие-то неприятности. Что у нее и этого мальчика какие-то неприятности.
За все время беседы Жанна Муравьева ни разу не произнесла слова "Денис Белов". Он упоминался как "тот мальчик", или" он", или "тот молодой человек". Что-то примитивное в ней удерживало ее от произнесения его имени.
- Каковы прочие обстоятельства? - задумчиво спросил Шальнев. - Ты сказала, что они не живут вместе.
- Лена живет в Донецке с женщиной, с которой познакомилась во время работы волонтером там. Очевидно, они стали близкими друзьями.
- А Белов?
- Даже не знаю. Он просто сам по себе, Я думаю.
- Что у них за неприятности?
Она покачала головой.
- Даже не знаю. Федоров сказал, что с Леной все в порядке, она в безопасности, но что-то...честно говоря, я разозлилась на него за то, что он так неопределенно выразился, но он сказал, что может и ошибаться. Он сказал, что хочет поговорить с тобой, но сначала хочет обсудить это со мной.
- Почему я?
- Он сказал, что знает тебя. Он говорил о тебе много хорошего, что уважает тебя. Он говорил, что вы работали когда-то вместе.
Шальнев посмотрел в воспаленные глаза Жанны Муравьевой. Она тоже смотрела на него, ожидая хоть какой-то реакции. Может быть, его благословение. Или руководство, или просто уверенность в том, что она поступает правильно. Это был могучий момент тишины.
- А Федоров не говорил, что чувствовала Лена, когда ее нашли?
Жанна повернулась на своем сиденье и снова посмотрела в окно, но было слишком туманно, чтобы она могла что-нибудь разглядеть. Она посмотрела через лобовое стекло на мокрую, усыпанную листьями дорожку, где девушка исчезла в тумане.
- Я его об этом спрашивала, - сказала она. - Он сказал, что она расстроена. Он сказал, что она плакала. Но... - она опустила взгляд на сумочку и увидела, что ее руки сжимают скомканные салфетки. Медленно разжав пальцы, она повертела их в руках и оглядела свои кольца, бриллиантовую гроздь, изумруд, дорогую черную жемчужину с отстраненностью, которая сводила их ценность к дыму. Он сказал - и я была поражена его чувствительностью к этому - он сказал, что не уверен, как "понять" это.