Спидбол легонько постучал костью по своему стальному лбу: дзьшь-дзынь-дзынь.
— Мне только что пришло в голову... Это может оказаться моей бедренной костью.
— О, нет, не говори так...
— Положи на место! — произнес грубый голос, и Майк обернулся. За спиной стояло с полдюжины мужчин в зеленых защитных комбинезонах. Копы.
— Я знал, что так будет... — пробормотал Майк. С его гоночной карьерой было покончено. В который раз. — Я... э, здесь работаю, — сказал он, поднимаясь. И если обритая голова не являлась достаточным тому подтверждением, то на рубашке у него был приколот именной значок работника муниципальной службы.
— А этот? — поинтересовался офицер. Спидбол оставался на корточках.
— Уходите, я занят. Полицейский нагнулся ниже:
— Что у тебя здесь?
— Не твое дело.
Майк содрогнулся.
Лицо полицейского покраснело.
— Дай мне эту кость! — Он попробовал вырвать ее у Спидбола, но где там — механический человек успел отвести руку за спину еще до того, как коп только начал к ней тянуться. Рефлексы гонщика.
— Это мое! — сказал Спидбол.
— Это собственность Лиги, консервная банка. Отдай ее мне!
— Попробуй сначала моего машинного масла, мешок мяса! После этого стало совсем скверно.
В коридоре Спидбол сообщил:
— Я на самом деле думаю, что это могла быть одна из моих бедренных костей.
— Они проверят это, — сказал Майк. — Если она твоя, ты получишь ее назад.
— Ты действительно считаешь, что здесь так заведено?
— Разве нет?
— Нам нужна улика, Майк.
— У нас есть улика.
— Что, например?
Майк вытащил из кармана тусклую серебряную монету. И не успел сообразить, как Спидбол моментально выхватил ее.
— Из мусоросборника?
— И я буду признателен, если ты никому не скажешь.
— Но они же обыскивали нас.
— Я помню.
— И ты стоял там...
— С закрытым ртом.
Стальная голова озадаченно повернулась, и механический человек уставился на Майка.
— Я улыбаюсь, — сказал Спидбол.
— Ловлю на слове.
Когда Майк со Спидболом вошли в комнатку отеля, Скарфейс, хрипло вереща, метался от стены к стене, расшвыривая попадавшиеся на пути книги и опрокидывая кучи грязного белья.
— Тебе следовало бы почаще выпускать его, — заметил Спидбол.
— Знаю.
— Чем ты его кормишь?
— Тем же, что ем сам.
— А где он... Я имею в виду... — Спидбол повертел головой. — Он ходит пи-пи на улицу?
— Пока что да.
— Прими совет — вытряхивай кроссовки перед тем, как одевать.
Майк засмеялся:
— Я так и делаю — в силу привычки. В этом помещении когда-то водились тараканы размером с...
— Водились?
— Скарфейс отрабатывает свое содержание.
— Понял, — кивнул Спидбол.
— Думаю, он возвращается к более примитивному поведению. Он... одинок.
— Могу себе представить.
Майк стер налет с монеты.
На аверсе был изображен в профиль молодой человек с вьющимися волосами и выдающимся вперед подбородком. «Фердинанд III Австрийский», — гласила монета. На реверсе герб из скрещенных мечей, увенчанных короной. Датировано 1629 годом. Майк протянул ее своему неистовому дружку. Скарфейс взял монету, деликатно покрутил в пальцах и обнюхал с краев. Потом попробовал на язык. После этого он монотонно забубнил, стуча кончиком языка о поверхность монеты.
Наконец засунул ее в рот целиком, закрыл глаза и начал качать головой вперед-назад, будто прислушиваясь к тихой музыке, просачивающейся с отдаленных концов вселенной.
С помощью освободившихся ручек Скарфейс стал взбираться по рубашке Майка.
— О боже, — выдохнул Майк. — Эту часть представления я ненавижу.
Добравшись до шеи, Скарфейс неожиданно подпрыгнул и обхватил лицо Майка. Большие глаза летучего ящера широко открылись, удивленно моргнули, затем взгляд их расфокусировался. Плотные боковые веки медленно закрылись. Потом Майк помнил только боль, вспышку обжигающего света и отчаянный вскрик Спидбола Рэйбо:
— Ради бога, помогите мне! Кто-нибудь! Кто-нибудь!
Дувр Белл снова нырнул в проход, потеряв при этом черную бейсболку. Он потянулся за ней, промахнулся и проводил глазами ее плавный полет по коридору с нулевой гравитацией.
— Чертов гуляш, — выругался он.
Он провел рукой по своим ярко-зеленым волосам, затем снова выругался, поняв, что за бейсболкой придется спускаться вниз. Бросил последний взгляд на Майка, который обгонял прохожих впереди по коридору, и двинулся в обратную сторону. Задержка могла означать, что он потеряет Мюррея в толпе, но это лучше, чем если его слежка обнаружится. Белл крепко стиснул поручень, направляясь к дальнему концу коридора. Черная кепка дрейфовала к стене, подхваченная остаточным гравитационным полем из нижних помещений. Когда воздействие поля уменьшилось, она свернула, взяв новый курс. Ту же самую работу это слабо экранированное поле проделывало и над Беллом, желудок которого начал вращаться по невообразимой кривой.
— Чтоб вас всех с потрохами...
Дувр поймал бейсболку в двадцати метрах от главного коридора. Скомкав неразумную вещицу, он оттолкнулся от стенки, чтобы вернуться посмотреть, что же делает Майк.
К тому времени, как он снова попал на перекресток — черная бейсболка плотно охватывала его голову, — Майк уже исчез. Дувр выругался и безрассудно бросился навстречу движению, отскакивая от девиц, юнцов и недоумков всех мастей, периодически получая тычки по заднице. Он был слишком занят, чтобы оборачиваться и давать сдачи, поскольку глаза его беспрестанно бегали в поисках коротко стриженной головы Майка.
Вон там!
Нет, всего лишь робот с хромированной макушкой.
— Проклятье, — Белл поднял руку, чтобы пониже натянуть кепку. Из-под нее зеленой пеной взметнулись густые волосы, настойчиво заявляя о своем присутствии.
Тут же путь ему преградил какой-то меркек, и некоторое время они танцевали, пытаясь разойтись, пока генетически краснолицый инопланетянин не отпихнул Белла в сторону с воплем:
— Отвали, пищальник!
— Сам такой, краснорожий. Впереди замаячил бритый затылок.
— Наконец-то, — выдохнул Дувр Белл. Он ухватился за поручень, чтобы замедлить движение, не выпуская голову Мюррея из виду. Белл знал, что в конце концов Майк повернет и пойдет по какому-нибудь заброшенному коридору.
И тогда помоги ему господи.
Костяшки Белла заболели от желания познакомиться с физиономией того хлюпика, что вышиб его из соревнований по программе мастера.
Он чуял, что такой момент приближается. Толпа рассасывалась, и Дувр Белл улыбнулся этому. А затем он заметил кое-что, что доставило ему неудовольствие. Майка Мюррея преследовал еще кто-то. Сначала Белл усомнился в своем открытии и повнимательнее присмотрелся к крупному человеку в черно-желтом защитном комбинезоне от Гудийр. Шлем комбинезона был отстегнут и засунут в рюкзак. Парень держался метрах в десяти позади Майка, а на открытом пространстве отставал еще дальше. Когда движение в коридоре слишком рассасывалось, ему приходилось останавливаться и притворяться, что он изучает табличку на двери или кричащий антихайповый плакат.
— Любитель, — ухмыльнулся Белл.
Но порой Дувру самому приходилось замедлять движение, чтобы не наткнуться на преследователя Майка.
Все-таки что происходит?
До него дошло, что Майк обошел также трех других «пищальников», получил привилегию лететь против «Дикого Уик-энда». Что, если один из них тоже решил поколотить малыша?
Эй, парень, встань в очередь.
Да, но он уже стоял в очереди. И он стоял в ней перед Беллом. Дувру это не нравилось.
Верзила в гудийровском комбинезоне слонялся по коридору, пропустив вперед парочку лаатов, от которых на стене осталось пятно слизи. И вдруг он рванул изо всех сил.
Дувр Белл посмотрел вперед и увидел Майка, исчезающего за углом. О, отлично.
Верзила достиг угла, схватился за поручень и тут же скрылся из вида, едва не наступая Майку на пятки. Белл тоже уцепился за поручень и на огромной скорости понесся вперед — прямехонько в широкое зеленое брюхо чейбола-переростка.