— Я собираюсь... а, забудь! — слишком сложно, чтобы объяснять в спешке.
Он попробовал перейти на другую камеру, но изображение так и не прояснилось. Переключился на камеры бокового и заднего обзора, но то, что они показывали, походило на быстро вращающийся калейдоскоп. Вероятно, проблема заключалась в формировании изображения, а не в самих камерах.
— Майк! Майк!
— Оставь меня в покое! Я занят!
— Ты отодвинулся от стены, — сообщил Джесс. Его голос пробивался через треск эфира и радиопомехи от вылетающих с трека на сверхсветовой скорости объектов — скорее всего это были продукты выхлопа корабля Майка.
— Отодвинулся?
— Разглядеть слишком сложно, — сказал Джесс. — Низкая разрешающая способность камеры.
Снова включились основные двигатели, и Майк застонал от навалившегося на грудь ускорения. Если оно так увеличилось, значит, корабль стал легче, что свидетельствовало о том, что топлива осталось совсем мало. В тот момент он не мог решить, плохо это для него или хорошо. Майк отцентрировал дюзы двигателя, заметив, что вертикальные амортизаторы при этом сжались, и опустил рычаг управления вниз. Шипение амортизаторов стало громче, и они одним щелчком съехали до предельного положения.
— О-па...
Он поднял дюзы вверх, и амортизаторы расслабились. Продержал их под таким углом до тех пор, пока механизм опять не сработал, медленно сосчитал до пяти, затем поменял угол на противоположный, сосчитал до трех и снова отцентрировал их. Затем основные двигатели заглохли. Майк сделал глубокий вдох, инстинктивно глянул на индикатор топлива, но разобрать показания было совершенно невозможно.
— Проклятье.
Сколько топлива вмещает в себя это корыто?
Майк включил передатчик.
— Можешь вывести меня?
— Нет, — сказал Джесс. — Видимость нечеткая. Еще заведу тебя в стену. Продолжай делать то же самое, пока тебя не выбросит обратно на трек.
— Ладно, но мне надо тебе кое-что сказать.
— Что?
Основные двигатели снова отключились.
— Твой новый корабль — дерьмо, — сказал Майк.
«Паук» с визгом тяжело плюхнулся на землю. Майк соскочил с сиденья, направляясь к окну, — и едва не рухнул, когда на тефлоидные коленные сочленения надавила полная сила тяжести. Спидбол качнулся вперед, оперся о стену и прижался к стеклу своим ничего не выражающим стальным лицом. Марджи очутилась там чуть ли не раньше его. Скарфейс перебрался по спине на плечо Майка. И они все вместе нетерпеливо выглянули в окно.
— О боже мой... — охнул Майк.
Солнце садилось над местом, которое выглядело как величайшая свалка вселенной. Космические корабли, большие и маленькие, развалившиеся на части, с открытыми люками, проржавевшие, засыпанные землей и камнями, поросшие пурпурно-зеленоватыми ползучими растениями и кустарником, простирались, на сколько хватало глаз. По всей равнине были разбросаны огромные валуны из расплавленного железа с никелем, осколки сверкающего черного стекла и взрыхленные кучи темной земли.
— Глаз не радует, — прокомментировал Спидбол.
— А по мне, так это самый настоящий ад, — прокашляла рация из шлема Марджи.
Неподалеку, подняв фонтан земляных брызг и блестящих обломков от обшивки какого-то старого корабля, врылась в почву погнутая металлическая бляха.
— Что это было? — спросил Майк.
В корпус «Паука» врезался какой-то камень, столкновение сопроводилось гулким звоном, и над кораблем поднялось облачко пыли.
— Мне вдруг показалось, что это не безопасное место, — поделился идеей Спидбол и снова вернулся к приборам, пробуя убедить хоть что-нибудь заработать.
— Напоминает слоновье кладбище, — сказала Марджи. — Старые корабли прилетают сюда, чтобы умирать.
Еще несколько камней с глухим стуком ударилось о землю, «Паук» завибрировал.
— Что-нибудь получается? — спросил Майк.
— Приборы все еще бездействуют, но «Паук» жив.
— Эй, вы чувствуете это?
— Он дрожит, — сказала Марджи.
— Может, нам выйти?
— Майк, я не в силах сдвинуть этот чертов аппарат с места. Не хочешь ли ты попробовать?
Майк подключился к гнезду — и торопливо отдернулся. Ему показалось, что в мозг не самым дружелюбным образом поспешили ворваться обрывки чужой информации.
— Он поломался.
— Верно, — согласился Спидбол. — И чем дольше мы здесь остаемся, тем больше вероятность того, что и нас прижмет более основательно.
— Похоже, это конечный пункт подпространственного туннеля, Марджи.
Я считаю, что нам лучше выйти.
— Тебе легко говорить, — запротестовала она. — У меня осталось не так много воздуха. Что, если нам придется задержаться здесь надолго?
— Это же не специальное судно, — сказал Спидбол. — У нас нет способа взять пробу наружного воздуха, кроме как прибегнуть к помощи твоего космокомбинезона. В нем есть датчики.
— Он тестирует окружающую среду только на кислород, предупредила Марджи. — К тому же все мониторы токсичности находятся внутри.
— Ничего, — сказал Спидбол. — Дай его мне. Я надену его шиворот-навыворот и передам тебе, что он показывает.
Еще один камень шлепнулся на землю, чуть не зацепив «Паука». Внутри кабины все зазвенело.
— Давай, детка, — поторопил Спидбол. — У нас не так много времени.
— Ладно, ладно, — она неохотно подняла свой лицевой щиток, открутила и стащила с головы шлем. Затем перчатки. Марджи как раз трудилась над боковой застежкой, когда «Паук» издал пронзительный звук.
— Что это?
Затем борта «Паука» распались в разные стороны, словно разрезанные вдоль невидимых линий, и на месте кабины образовался зев, в который устремился вечерний воздух.
Марджи потянулась за шлемом, но тот со звоном упал на землю. С широко вытаращенными глазами она обернулась к Спидболу, сдерживая дыхание и раздувая щеки.
Глава 12
«Забияка» вдруг перестал подскакивать, и противоударные устройства, вздохнув, распрямились. Майк предположил, что, вероятно, он уже пересек финишную черту и трансферный туннель выбросил его обратно на главный трек.
— Ну как, теперь отбой? — спросил Джесс. — Вокруг тебя движение.
На экранах по-прежнему отражалась сплошная мешанина.
— Я готов!
Он только дотянулся до ручки главного тормоза над головой, когда заработали атомные двигатели. И тут же заглохли, а вместе с ними и все системы корабля. Некоторое время Майк летел в полной тишине. Без источника питания микрофоны, доносившие до него шумы кабины, умолкли. Где-то снаружи охладительные насосы дожимали воздух, и, работай приборы, он бы увидел, что температура в двигательном отсеке стремительно повышалась. Майк высвободился из ремней, безопасности и нырнул под запасную консоль, которая располагалась напротив кресла второго пилота. Включил фонарик на запястье, затем снял крышку и изолировал блок питания компьютера. В целом все выглядело нормально: никакого дыма или сожженных деталей — но это еще ничего не значило. Майк перебирал электрические цепи, пытаясь заметить признаки неполадок через покрытое пленочкой испарений стекло шлема.
— Черт побери...
Его здорово подташнивало. Финал решающей гонки в его жизни — и каков: он распластался под центральной консолью, голова засунута под приборную доску, руки наугад шарят среди невидимых переключателей. Ему в конце концов все-таки пришлось поднять запотевший лицевой щиток. Разность давления ощутимо ударила по ушам, и Майк приоткрыл рот, чтобы выровнять его. Корабль полнился зловещими скрипами, щелчками, в воздухе витали запахи раскаленного металла и плавящейся пластмассы. Охладительные насосы давно прекратили работу.
— Припекает... — пробормотал Майк.
Утер покрытое капельками пота лицо жесткой перчаткой и сморгнул соринку из глаза. Еще десять или пятнадцать бесконечных секунд потребовалось, чтобы найти нужный ряд кнопок на панели источника питания. Потом он перещелкнул последовательно расположенные крохотные тумблеры, отдельно обесточив тактический компьютер. Поднялся, опустил щиток и повторно потянул на себя основной тормоз.