— Так где он? — Рэйбо проигнорировал ее.
— Он улетел, — ответил Майк.
— В программе была заложена команда возврата, — пояснил Спидбол.
— Возможно, он вернулся на Питфол.
— Если это так — мы пропали, — сказал Рэйбо, — так как, чтобы попасть обратно в паутину, нам понадобится корабль, способный перемещаться в подпространстве.
— Слишком плохо, если они не смогут починить старый, — вздохнула Таня.
— Старый что? — спросила Марджи. Рэйбо засмеялся.
— Старого «Паука», — сказала Таня.
— Еще одну груду хлама, — усмехнулся Рэйбо. — Забудь об этом.
Майк взглянул на Спидбола. Интересно? Еще бы.
Следующим утром вся компания отправилась в пеший поход, продираясь сквозь густой кустарник, покрывавший тропу. Скарфейс летел впереди.
Расплывшаяся бледно-красная звезда выглядела почти в пять раз больше, чем Солнце, видимое с Земли. (Восход солнца в то утро занял одиннадцать минут двадцать три секунды; Марджи засекла время.) По словам Спидбола, солнце находилось всего в пяти миллионах километрах отсюда — достаточно близко для того, чтобы притянуть и заставить обращаться по орбите планету естественного происхождения. Но день здесь был всего лишь на несколько часов длиннее земного — свидетельство скорее в пользу терраформирования, по мнению Спидбола.
С такого расстояния дыхание даже тусклой звезды было горячим. Майк заметил, что Марджи потела, и это, кажется, позабавило его. Рэйбо предупреждал их о том, чего ожидать.
— За этими деревьями большой луг, поросший пурпурной травой. Ничто другое там не растет.
— Старый «Паук» как раз посредине луга, — сказала Таня. — Ржавеет на куче хлама. Как и я.
— Смею заметить, восхитительная куча, — отозвался Спидбол.
— Ооооо, — протянула она. — Он мне нравится! Рэйбо обернулся и бросил свирепый взгляд в сторону Спидбола.
— Осади-ка назад, братец. Я-то знаю, где у тебя кнопка. Спидбол рассмеялся.
— Это будет последним, до чего ты дотронешься в своей жизни.
— Кое-что не дает мне покоя, Таня, — вмешалась Марджи.
— Что, дорогая?
— Как тебе удается выглядеть так молодо?
— Она полдавианка, — раскрыл секрет Рэйбо. Таня продолжила:
— Милая, примерно раз в год я меняю кожу.
— Это хуже, чем крошки от печенья в постели, — прибавил Рэйбо.
Майк с любопытством разглядывал голубую кожу Тани, пока не увидел, что Рэйбо смотрит на него более чем недружелюбно. Майк смущенно отвернулся и увидел, как среди деревьев что-то сверкнуло.
— Эй, это разве не...
— Чистильщик! — закричала Марджи, выбегая вперед.
— Что-то не так... — произнес Майк. Еще несколько шагов, и они добрались до открытого пространства. Скарфейс перелетел на другое плечо Майка, хлопая крыльями.
— Там их два, — заметила Таня.
Их было два. «Паук» опустился рядом со ржавеющей посудиной — его разваливающимся двойником.
— Вы прибыли сюда на этой штуковине? — спросил Рэйбо.
— Нас вынудили к этому насильно, — сказал Спидбол. Когда они приблизились на расстояние десяти метров, Майк заметил, что два корабля не просто стояли рядом. Между ними протянулось множество стальных тросов.
— Что они делают? — спросил Спидбол.
— Кажется, мне не хочется смотреть на это, — сказала Таня. — Это может оказаться слишком... интимным.
— Не говори глупостей, — фыркнул Рэйбо. — Они всего лишь машины.
— Я обижусь, — надулся Спидбол.
— О твоем случае мы поговорим позже.
— Мне кажется, что это напоминает прикуривание, — сказала Марджи.
— Вот почему «Паук» снялся с места так внезапно, — предположил Майк, — и пролетел через щель в треке. Может быть, он направлялся сюда. Прямо сюда.
— Несколько романтично, — заметила Таня.
— Ты действительно можешь управлять этой штукой? — спросил Рэйбо.
— Не совсем, — ответил Спидбол.
— Ну, может, ты можешь что-нибудь сделать? Знаешь, машина машине... Спидбол засмеялся.
— Не думаю. Я ему больше не нравлюсь.
— Но ты ведь знаешь, как он работает, верно?
— Наверное, тебе лучше поговорить с Майком. Он у нас эксперт по чистильщикам. Рэйбо повернулся и искоса взглянул на Майка.
— Как ты думаешь, ты сможешь его починить?
— Которого?
— Выбирай сам.
Майк придвинулся ближе. От одной из машин доносилось слабое урчание.
— Пожалуй, я чувствую себя идиотом, даже спрашивая тебя об этом, признался Рэйбо.
Майк пристально посмотрел на него. Без сомнения, Спидбол ему нравился больше.
— Дайте немного обдумать это, — сказал он. — Может, мне и придет в голову какая-нибудь идея...
Таила устроилась в кресле пилота. Джесс поинтересовался, удобно ли ей.
— Неплохо. — Она взглянула на него. — «Скользкий Кот» был тандемом класса три-А, таким же, как этот. Я провела в обоих его креслах приличное количество времени.
— Что ж, кресло, в котором ты сейчас сидишь, свободно для участия в последнем отборочном туре — если ты этого хочешь.
— Я хочу этого. Но я что-то не понимаю — мне казалось, ты настроен против людей Гэйяры.
— Да, я против. Разбирайся в этом сама.
— И ты не доверяешь Майку.
— Это слишком много значит для Майка.
— Ты думаешь, он примет неверное решение?
— Скажем, я надеюсь, что ты вышибешь его из гонок, так что ему не придется столкнуться с этой проблемой. Таила легонько дотронулась до рычагов управления.
— Думаю, это может получиться.
— Хорошо.
— Но что заставляет тебя думать, будто квалификация мастера не значит столь же много и для меня? Джесс улыбнулся.
— Ты лучший пилот, чем он, поэтому у тебя больше шансов.
— И он не так уж плох.
— Нет, он слишком нетерпелив. Он не может упустить эту возможность.
Его самонадеянность... ну, проще говоря, я чувствую ответственность за его безрассудство.
Таила еще раз посмотрела на него, затем быстро отвела глаза. Жалкое зрелище. Она помнила это выражение лица Джесса со времени его визитов в больницу, когда она находилась в регенерационном баке после едва не стоившей ей жизни аварии, причиной которой явился он. Ей не хотелось думать о жалости. Это было все равно что наблюдать слезы отца. Майк вместе с Дуайн занимались техобслуживанием «Скользкого Кота», исползав его вдоль и поперек, пока тот не стал выглядеть совсем как новый. Дуайн разговаривала мало, и у Майка сложилось впечатление, что она обвиняет его в уходе Тайлы.
То же самое с Эндрю. Они с Майком очень тщательно прошлись по тактическим программам, но меркек так и не выказал особого энтузиазма.
Во время перерыва на обед Майк решил взять инициативу в свои руки:
— Я слышал, что Таила летит с Джессом Бландо.
— Должно быть, — заметил Эндрю. — Вы не летали друг против друга со времени последних занятий на имитаторе. — Он повернулся к Дуайн, которая размешивала в холодном чае подсластитель одной парой рук, а другой — счищала неподатливую голубую кожуру оолувийского яблока.
— По интеркому вы называли себя Бродячая Кошка и Дворняга.
— Да, — сказал Майк.
— Я помню, — Дуайн быстро улыбнулась Майку, — вы двое очень хорошо подходили друг другу.
— Верно, — присоединился Эндрю. — Таила знала, что делает, а Майк не знал, что делает невозможное.
— Теперь я знаю немножко больше, — отреагировал Майк.
— А значит, меньше рискуешь, — кивнул Эндрю. — Это еще вопрос, продвинулся ты вперед или нет.
Майк пожал плечами и подцепил палочками для еды листик салата в масле. Любовь к зеленому салату была тем немногим, что напоминало о бывшем оценщике команды Лека С. Ричардсоне Эддингтоне. Майк спросил, что с ним сталось, но ни Эндрю, ни Дуайн не знали.
— Я надеюсь, что он нашел возможность покинуть Питфол, — сказал Майк. — Это то, чего он хотел больше всего.
Мысли об Эддингтоне напомнили ему о прошлых деньках, когда они все вместе ждали выхода Тайлы из регенерационного контейнера больницы. Разница была в том, что на этот раз она не собиралась возвращаться... Майк повернулся и увидел, что все смотрят на него. Он махнул им рукой, чувствуя себя дураком, и повернулся назад, чтобы повнимательнее разглядеть инопланетные корабли. Очевидно, что пытаться чинить старый корабль смысла не было — тот выглядел так, будто через пять минут собирался рассыпаться прахом. Тогда он подошел к ярко-желтому «Пауку». Чем ближе он подходил, тем громче становилось урчание. Тяжелые витые тросы, соединявшие корабли, свешивались изящными завитками. Майк не удивился бы (и даже ждал этого), если бы по шлангам, булькая, стала прокачиваться непонятная жидкость, как в мультипликационной версии дозаправки. Но шланга — или тросы (он не мог различить) — висели неподвижно. Майк медленно обошел оба корабля, тщетно пытаясь вспомнить хоть какую-то информацию, оставшуюся от посещений Музея Гонок. Сейчас даже не имело значения, что вспомнить, — что-нибудь, чтобы начать раскручивать ниточку воспоминаний.