СЕТЬ: Изображение Тайлы, стоящей в одиночестве посреди кондитерской.
СПИДБОЛ: Кто-то что-то напутал. Даже если твои копии предназначены для постоянного хранения, твою матрицу должны были сбросить в хранилище после того, как ты выбралась из регенерационного бака. СЕТЬ: Изображение рядов ячеек хранилища, уходящих в бесконечность.
ТАИЛА: Это все равно, что умереть.
СЕТЬ: Между ячеек - гроб.
СПИДБОЛ: Еще бы. Я знаю, что мои пленки оставались неактивными довольно долгое время, прежде чем мое тело развалилось, но я не помню этих ощущений.
ТАИЛА: Говоря о твоей смерти...
СПИДБОЛ: Это необходимо?
ТАИЛА: Разве ты все еще продолжаешь расследование?
СПИДБОЛ: Так много противоречий.
ТАИЛА: Хочешь узнать еще об одном?
СПИДБОЛ: Что?
ТАИЛА: Ты погиб не во время гонки.
СПИДБОЛ: Что ты имеешь в виду? Разве мой корабль не "ушел в перелет"?
ТАИЛА: О, нет, ты разбился по-настоящему. Мы все видели эту запись. СЕТЬ: Гоночный корабль "Относительность" врезается в сверкающую стену трека и взрывается дождем голубых искр.
ТАИЛА: Но это произошло не во время гонки. Это произошло раньше во время испытательного заезда.
СПИДБОЛ: Будь я проклят. Ты уверена?
ТАИЛА: Вот официальная запись.
СЕТЬ: Числовой ряд - данные обрывочны и местами перепутаны.
СПИДБОЛ: Это ведь оригинал? С него не делали копий. ТАИЛА: Нет, и он разваливается на части. Эта электронно-матричная чушь чертовски хрупкая.
СПИДБОЛ: Им следовало бы сдать ее в архив и периодически переписывать.
ТАИЛА: Она потерялась.
СПИДБОЛ: Или кто-то упрятал ее подальше. Черт, я с ума схожу. Мы говорим о моей жизни, а кто-то делает из нее бессмыслицу. ТАИЛА: А что с твоими собственными пленками?
СПИДБОЛ: О, черт, они тоже отсняты только наполовину. Каждый раз, когда я вхожу туда, мне приходится сражаться с библиотекарем, чтобы что-нибудь скопировать. Как они не понимают? Мои воспоминания и есть моя жизнь! Мне нужен определенный порог информации, чтобы поддерживать ощущение себя. Когда это уходит, я с таким же успехом могу пылиться на книжной полке.
ТАИЛА: Я узнала еще кое-что о твоей смерти.
СПИДБОЛ: О боже, боюсь и спрашивать.
ТАИЛА: В рапорте о гибели твоего второго пилота не указано, что это случилось во время гонки.
СЕТЬ: Цепочки данных.
ТАИЛА: Ты всегда считал, что погиб в гонке, и твой второй пилот тоже.
Но это был тренировочный заезд, и, по-видимому, ты летел один.
СПИДБОЛ: Я не верю этому. Что случилось с Расселом?
ТАИЛА: Не знаю.
СПИДБОЛ: Но он ведь умер, разве нет?
ТАИЛА: Я все еще пытаюсь это выяснить.
СПИДБОЛ: Я помогу тебе.
ТАИЛА: Хорошо. Я уверена что ты лучше меня ориентируешься в компьютерной сети.
СПИДБОЛ: Я начинаю в этом сомневаться.
ТАИЛА: Что это значит?
СПИДБОЛ: Питфол - опасное место.
СЕТЬ: Робот идет по пустой равнине, над ним пролетает тень.
ТАИЛА: Не делай так.
СЕТЬ: Изображение темнеет.
СПИДБОЛ: А что, если я только думаю, что контролирую свои действия? Что, если кто-то уже залез сюда и запрограммировал меня быть неуязвимым?
ТАИЛА: Разве есть какой-нибудь способ определить это наверняка?
СПИДБОЛ: Я не знаю. Никогда не думал об этом. Вероятно, я не в состоянии этого выяснить. Может быть, от меня не так много осталось, чтобы справиться с такой работой.
В поисках нового пита Джесса Майк разглядывал номера на дверях коридора. Ему нужен был КЗ-7, но последние сдвоенные двери были отмечены как КЗ-5. И что теперь?
Неожиданно коридор уперся в стену. Она была поставлена недавно и наспех, о чем свидетельствовали неряшливо черневшие сварочные швы. Майк возвратился в последний проход и нашел написанную от руки записку, прикрепленную к стене. Это не был английский, и даже не одно из наречий, используемых людьми, но все же он понял, что кто-то кому-то сообщал об изменении ситуации. Майк последовал вдоль прохода до следующего письменного указателя, затем свернул в узкий неосвещенный переход. Увидел распахнутые настежь сдвоенные двери. Номера отвалились, но грязно-белый металл не скрывал секретов: на его фоне в том месте, где когда-то располагался адрес, вырисовывались символы КЗ-7. Если КЗ-6 и существовал, он, по-видимому, провалился при переезде.
Майк начал было прикладывать свой опознаватель к монитору, когда заметил, что индикация отсутствует. Точнее, от лампочки индикатора осталась только нить накала.
- Гонка в лучшем своем проявлении.
Он постучал в одну из дверей, и та чуть приоткрылась.
- Привет...
Внутри было очень шумно: тяжелые металлические удары, звон падающих инструментов, крики людей, визгливый рев моторов, квакающие переговоры роботов. Никто не услышал его вежливого приветствия посреди этого гула, так что Майк просто вошел внутрь... И застыл на пороге.
Док КЗ-7 выходил в вакуум Питфола.
Пока он стоял там, сдерживая дыхание, с перекошенным лицом и зажмуренными глазами, мозг его продолжал твердить: "Дверь была открыта, воздух не всасывался, дверь была открыта, не было никакого движения воздуха..."
Майк прищурил один глаз. Вокруг корабля роилось около дюжины людей, инопланетян и роботов. За силуэтом гоночного судна были отчетливо видны мощные прожекторы Уоллтауна - и никакого дымчатого марева воздушного экрана, заслоняющего обзор.
Опять же защитного комбинезона ни на ком не было, и ветер не врывался ураганом через двери и не уносился в вакуум свободной зоны. Майк неуверенно двинулся вперед, озираясь по сторонам.
- Эй, Майк, - окликнул кто-то.
Он посмотрел на корабль, выделив наконец фигуру мужчины. Высокий, худой человек - светлые волосы собраны в пучок на затылке. Боже, Энди Викл. Майк улыбнулся и перевел дыхание.
- Энди! Эй! Я не знал, что ты вернулся к Джессу.
- Ты шутишь? Я никогда не упускал случая заработать лишнюю копейку.
Серебристо-зеленый корабль был сплошь утыкан отверстиями: впереди носовые, сзади сопла. По борту стилизованными буквами шло название "Забияка".
- Хорошо выглядит! - поздравил Майк, но не смог удержаться от мысли о том, что последний корабль Джесса тоже выглядел хорошо, но при этом выбыл во время первой квалификационной гонки. - Надеюсь, что он летает!
- Он отлично летает, - заверил его Энди. - Новенький двигатель от Вестингхауза.
- Я рад. Джесс здесь?
- Внутри.
Майк во все глаза смотрел на механиков-людей, инопланетных техников и роботов, которые карабкались по кораблю, считывая показания с приборов, приворачивая гайки с помощью специальных гаечных ключей и других инструментов.
- Много же ребят на тебя работает.
- Это мираж, - пояснил Энди. - Большинство из них заводские рабочие: они только что закончили менять двигатель, а теперь проводят его центровку.
- Они притащили его прямо сюда?
- Да, я изумился, но буксир пропихнул его прямо сквозь экран.
Сэкономил нам кучу денег за погрузочно-разгрузочные работы. Вообще никаких накладных расходов, сечешь?
- Кстати, о воздушных экранах, - вставил Майк. - Где он, черт возьми?
Энди повернулся, чтобы изучить пространство за кораблем. Усмехнулся.
- А, это. Он новый. Подавляющее поле с низким искажением.
Экспериментальный. Видишь ряд зеленых лампочек? Они говорят, что он включен.
Майк нахмурился.
- Думаю, какое-то время придется привыкать к нему. Я только вошел и сразу подумал, что умер.
- Как ты... - Энди посмотрел за Майком в сторону открытых дверей. - О, сделай одолжение - закрой эти двери.
- О'кей.
Майк вернулся и захлопнул их. Он заметил на них новую пломбу и целый ряд довольно солидных замков, задвижек и крючков. Едва он повернулся, как Энди подскочил к дверям и с лихорадочной поспешностью стал запирать замки и засовы.
Несколько секунд Майк наблюдал за этим, затем начал помогать.
- Мы торопимся?
- Что-то в этом роде.
- Трудно будет снова выбраться наружу.