— Теперь остается только молиться.
— Я не могу.
— Нет, Эв, не за них. Твои друзья… То, что они совершили, какое мужество проявили… — Она сжала мое плечо. — Теперь они вознаграждены, теперь они дома. И в этом доме нет боли, только тихая, светлая радость. А ты молись за Уолли и за всех ребятишек.
Я кивнула.
— Мисс! — Дежурный свесился из-за стойки, протягивая мне листочки с телефонограммами. — Это все для вас.
Я посмотрела на листочки. Они были от Джесси.
С улицы послышался резкий визг шин. Мы с матерью обернулись и увидели бежевый автомобиль, подкативший к автомату с напитками. Дверца распахнулась, и оттуда выпрыгнул федеральный агент Перец. Соль сидел за рулем.
— Ничего себе! — воскликнула мать.
Я застыла как вкопанная.
— Это федералы.
И вдруг остро осознала, что нужно бежать. Схватив мать за руку, я потащила ее по вестибюлю в другой конец, надеясь, что мы успеем выскочить в дальнюю дверь.
Оглянувшись, я увидела, как Перец подошел к моему отцу и взял его за локоть. Он оглушил его своим бесцветным взглядом и какими-то словами, которых я, конечно же, не слышала. Лицо у отца сделалось напряженным. А между тем Соль тоже выпрыгнул из машины, подошел и взял отца под другую руку. Они повели его к автомобилю и затолкали на заднее сиденье.
Мы с матерью выбежали на улицу.
Агенты попрыгали в машину и укатили. Отец, повернувшись, смотрел в заднее стекло. Такого смирения в его глазах я никогда еще не видела. Но смотрел он не на меня, а на мать. Они обменялись взглядами, словно говоря друг другу: «Давно мы этого ждали, и вот наконец свершилось!»
Глава 32
Мать положила трубку на рычаг.
— Он на базе.
— С какой стати эти варвары отвезли его туда? Он больше не служит во флоте. — Я нервно ходила по гостиничному номеру. — И почему ты не хочешь сказать мне, с кем только что говорила?
— Те двое, что сгребли его… Как думаешь, кто они?
— ЦРУ? Контроль за наркотой? Мормоны?
— Военно-морские разведслужбы.
По идее, такая новость должна была разжечь мое любопытство и гнев, но я ощутила лишь тихий щелчок в мозгу.
— И зачем они его забрали?
— Тоже, наверное, ведут свое следствие.
— А при чем тут он? Какое имеет отношение к Койоту?
— Эван, до Койота им дела нет, а вот за твоим отцом они следят всю жизнь.
— Почему?
— Потому что наблюдают за всеми, кто был засекречен. И особенно за теми, кто размахивал красной тряпкой. Как это сделал Фил, когда обтирался тут недавно по всяким местам и расспрашивал про «Южную звезду».
— И теперь они арестуют его?
Мать посмотрела на телефон.
— Нет, не арестуют. Но засекреченные проекты должны оставаться засекреченными, а он, видишь ли, вздумал пролить свет на один из них.
— Но если он не арестован, тогда что? Что они там с ним делают?
— Просто разговаривают, допрашивают. Продержат на базе двенадцать часов.
— Ч-черт!
Я терла лоб, разглядывая телефонограммы, которые мне вручил портье. Один только их вид уже внушал мне тревогу.
— Этот народец любит пускать пыль в глаза, но свою работу знает туго. — Было видно, что мать неплохо осведомлена. — А еще они, возможно, думают, что делают ему одолжение, избавив от неприятностей с полицией Чайна-Лейк в связи с угоном полицейской машины.
— Откуда тебе столько всего известно? — расстроилась я. — Если ты мне скажешь, что работаешь на ЦРУ…
— Ты думаешь, стюардесса может быть цэрэушницей? — скрестила она на груди руки.
— Нет, мам, я не это имела в виду.
— Просто, чтобы твой отец считался чистым, я тоже должна была быть чиста. Скажем так: если бы я захотела работать на военно-морские спецслужбы, меня бы приняли.
— А с кем ты только что говорила?
— Это не важно. — Она коснулась моей руки, чтобы смягчить резкость ответа, и нахмурилась: — Да ты замерзла.
Я вытянула руки — они дрожали.
— Боюсь за отца.
А еще меня напугали эти послания Джесси. Я смотрела на них, словно это какие-то таинственные руны. «Перезвони. Важно. Срочно». Но дозвониться до него я не могла. На работе, в «Санчес Маркс», сказали, что он взял отгул, но ни по домашнему телефону, ни по сотовому Джесси не отвечал.
Мать похлопала меня по руке:
— Как насчет сандвича?
Я кивнула, и она заказала еду в номер. Я переоделась в джинсы и пошла в ванную умыться, но услышала, как звонит мой мобильник. Мать протянула его мне, когда я выскочила.
— Лавонна Маркс, — сказала она.
Это была начальница Джесси.
— Лавонна?
— Где он?
— А что случилось?
— Если он вздумал мудрить, то пусть имеет в виду: я этого не потерплю. Дай-ка ему трубку!