Крошка Хейли тоже пыталась обслужить себя сама. Печеные бобы в итоге шмякнулись на пол.
— А если ящеры нападут на моих малюток пони, то пони победят, потому что они волшебные.
Я взяла у нее тарелку и протянула салфетки. Она тут же присела на корточки и принялась собирать салфеткой бобы, но только размазала их по земле. Я поспешила пресечь это безобразие и посмотрела на Джесси:
— Ты не видел Томми?
Джесси кивнул в дальний конец лужайки:
— Он занят расследованием убийства. По-моему, даже чуточку не в себе.
Крошка Хейли запустила пальчик в картофельный салат у себя на тарелке.
— А кто победит, если Бесконечность вступит в схватку с Гуголплексом?
Мы с Джесси обернулись.
— Бесконечность, — ответил ей Джесси.
Она покачала головой:
— Нет, Гуголплекс. Бесконечность, конечно, больше, но у нее только восемь. А Гуголплекса в десятки и даже сотни раз больше. Гуголплекса не поборешь, он мощнее.
Мы с Джесси недоуменно переглянулись.
Крошка Хейли облизала пальчик.
— А у меня есть маленькие пони. Целых семь штук!
К нам подошли две женщины.
— Говорят, ее мучили. Чуть ли не ритуальное убийство. — Они покачали головами. — Не иначе наркоманы.
Сердито глянув на них, я увела Хейли от стола. Джесси позвал Дульси и Трэвиса искать местечко, где можно присесть. Когда я вернулась прибрать за Хейли, мимо прошел Томми. Он сосредоточенно и энергично жевал жвачку. Глаза успели покраснеть.
— И как ты еще держишься? — удивилась я.
Он задрал рукав и показал мне две нашлепки никотинового пластыря:
— А вот как. И нечего спрашивать.
— Извини.
— Тут, видите ли, у каждого своя версия. Наркоманы. Банда. Сатанисты. Сексуальный маньяк. Двое уже спрашивали, намерены ли мы арестовать мужа Келли, а Скотти, между прочим, пахал всю ночь во вторую смену на базе. Его не было в городе, когда это произошло. — Он надвинул пониже шляпу. — Скорее всего ритуальное убийство.
— Да, я уже слышала такую версию.
Через двор его окликнули какие-то люди:
— Чанг! А правда, что этот изувер написал на стене послание кровью?
— Ну вот, видишь? Нет, я, пожалуй, пошел.
— Не надо им было подавать пиво так рано.
— Да уж. Ты давай будь осторожней. Ладно? — Он подмигнул подошедшей Валери. — И не ссорьтесь, девочки. Будь осторожна, Вэл.
— Ты душка, Томми… — Она потягивала воду через соломинку, глядя ему вслед.
— И как это получилось? Вроде бы нормальный парень, а докатился до такой гнусной работенки.
— Прости, не поняла.
— А чего не понимать? Он же полицейский. Они носят с собой рацию и всякие там диктофоны. Могут записать на пленку твой разговор, а ты и знать не будешь. — Валери снова отпила через соломинку воды и прибавила: — Наверное, я рассуждаю как параноик.
— Да, есть немножко, — согласилась я и подумала: «Немножко — это мягко сказано».
— А у меня, выходит дело, еще осталось время попичкать себя таблетками. Пока другие-то мрут, — попробовала отшутиться она.
Ее черный юмор был тяжел, как кочерга из камина. Может, он нужен ей, чтобы держать людей на расстоянии?
— Тринадцать наших одноклассников! Нет, ты представляешь, Валери? Мы же побили все статистические рекорды! — сказала я.
— А все проклятый Чайна-Лейк! Дерьмовый городишко! — Она окинула меня насмешливым взглядом: — Ну, ты-то у нас здорова, так ведь?
— Да. Как стадо маленьких пони.
Из-за соседнего стола к нам долетел веселый гогот. Там Стэйси Уилкинс и Бо Краузе накачивались пивом, попыхивая сигаретками. Нас они не видели, потому что стояли спиной. Бо стряхивал пепел прямо в тарелку.
Нам был слышен их разговор:
— …нет, а ты помнишь, у него ведь была своя девчонка. Только от нашей королевы ему отвертеться не удалось — уложила как миленького!
Стэйси заржал:
— А вот я бы не дался. — Он похлопал себя ладонью по груди, кажется, пытаясь прогнать спазм или икоту. — У меня все-таки вкус более взыскательный.
У меня потемнело в глазах. Так и захотелось врезать той самой чугунной кочергой. Но я просто досчитала до десяти, чтобы успокоиться. Какой смысл обижаться на этих доморощенных остряков или, хуже того, отдуваться по их милости в суде?
Валери поставила свой стакан.
— Что это вы там такое лопочете, дебилы?
Они обернулись и изумленно уставились на нас.
— Насколько я помню, вы-то свои пиписьки не могли нащупать даже с микроскопом. Так и остались заторможенными на всю жизнь. — Она повернулась ко мне с довольным видом и протянула листок с телефонным номером и электронным почтовым адресом: — Не пропадай.