— Хорошо. А что им всем, кроме Травиных, от меня надо?
— Как же! — засмеялся приятель. — Вы ведь теперь завидный жених, а в этих семьях дочки на выданье.
— Но я-то не собираюсь жениться, по крайней мере, еще пару-тройку лет. Да и насчет завидности у меня есть большие сомнения.
— Какой вы, право, наивный, Владимир Антонович. Загибайте пальцы. Известный человек, иметь такого в числе родственников престижно — раз. В наличии свой бизнес, независимый источник дохода. То есть, сам сидеть на шее не будет, да и супругу с детьми прокормит — два. Капитал солидный имеется — три.
— Какой такой капитал? — недоуменно спросил я.
— Ну Владимир Антонович, — насмешливо произнес журналист. — Все ведь знают размер главного приза недавних гонок. А тридцать тысяч сумма весьма солидная. Если положить в банк, то на одни только проценты можно жить. Без особых излишеств, конечно, но вполне прилично. Но давайте считать дальше. Вхожи в высшее общество, поскольку абы кого на бал к Сердобиной не зовут, а через вас можно и других членов семьи продвинуть — четыре. Ну и, в конце концов, вы интересный, здоровый, физически крепкий мужчина, что подтверждается помещицей Томилиной — пять.
— Да что у вас все об этой Томилиной! — вспылил я. — Сколько можно!
— Успокойтесь, успокойтесь, — смеясь, замахал руками Игнатьев. — Больше не стану, честное слово. Если только вы сами новый повод не дадите.
Я хотел было сказать «не дождетесь», но вовремя одумался: кто знает, что и как может пойти. Вон, безобидный, казалось бы, танцевальный вечер у баронессы, а что в итоге вышло — даже вслух произнести неудобно. Не сказать, чтобы мне от этого было неловко, но в итоге репутация у меня складывается та еще.
— Так вы считаете, что стоит сходить к этим Крашенинниковым?
— Считаю, да. Этот визит вас ни к чему не обязывает, но от них может поступить какое-нибудь интересное предложение. Остальные — это как вам будет угодно. Не тот у них масштаб, чтобы иметь право на обиды. Травины разве что…
— А что Травины? Сами говорите: захудалый обнищавший род.
— По правде сказать, единственный резон идти к ним — потенциальная возможность получить их дворянский титул. Но если вам это неинтересно, то, действительно, и смысла в этом визите нет. И давайте уже я перейду к своему конверту.
— Давайте.
Игнатьев поднялся, взял свой конверт в руки. Поднялся и я, ощущая важность момента. Принял протянутый мне конверт и, не распечатывая, посмотрел на гостя. Тот вдруг стал донельзя серьезным, и торжественным голосом объявил:
— Я уполномочен уведомить вас, Владимир Антонович, о том, что Тамбовский клуб гонщиков не далее, как вчера единогласно постановил принять вас в его члены. В конверте находятся удостоверение члена клуба и приглашение на ближайшее собрание.
И уже нормальным голосом добавил:
— Есть такой момент: для членства необходим вступительный взнос. Его необходимо будет уплатить при первом посещении клуба, так что имейте это в виду и будьте готовы.
Мы с Клейстом сидели в сарае. На устроенных вдоль одной из стен стеллажах были разложены детали мобиля. Рама была прислонена к противоположной стене.
— Ну что, Николай Генрихович, как мы будем строить новую машину? — спросил я механика, доставая тетрадь с нашими записями.
— Вы хотите именно создать новую? — переспросил Клейст.
— Знаете, поначалу я думал просто добавить к вашему бывшему мобилю несколько новшеств, которые могли бы дать преимущество. Но последняя гонка показала, что это не даст нужного эффекта. На старой платформе можно отрабатывать отдельные узлы, но все вместе надо будет собирать на совершенно новой машине. И знаете, с чего бы я хотел начать? С тормозов.
— С тормозов?
— Именно. Причем тормоза должны быть обязательно ножные, то есть, управляемые педалью, и непременно гидравлические. Вы ведь изучали гидравлику в университете?
— Изучал. Но зачем? Сейчас есть прекрасные ленточные тормоза. Уже не нужно с такой силой тянуть рычаг, даже дамы вполне могут с ним управиться.
— Но при этом приходится убирать одну из рук с руля. Ладно бы, в этот момент мобиль ехал по прямой. Но ведь он зачастую в этот самый момент входит в поворот, и двумя руками контролировать руль намного удобнее и безопаснее.
— Это так.
— Кроме того, сейчас тормоз работает только на одно колесо из четырех, максимум — на два. И происходит это потому, что очень трудно синхронизировать тормозное усилие на разных колесах. А в гидравлической системы давление жидкости будет всегда одно и то же, и можно будет устанавливать тормоза хоть на все колеса сразу. Соответственно, для человека, управляющего мобилем, усилие нажатия на педаль уменьшится, а эффективность торможения увеличится. И тогда на прямом участке можно будет сильнее разгоняться, и при этом успеть затормозить перед поворотом. Я могу понять, почему не делали этого раньше: не было надежных материалов для уплотнений, а кожа здесь не годится. Но сейчас есть искусственный каучук, и он вполне подходит.