– Твою мать, напугал! – ворчу я, потирая подбородок.
Прижимаю кулак к груди, не спуская глаз с тела, сидящего на полу у стены.
На голове капюшон, скрещенные ноги в черных потертых ботинках марки Vans[4]. Девочка или мальчик? Я жду ответа, но «оно» молчит.
Приглушенные звуки музыки: наушники. Поэтому меня никто и не замечает. Скорее всего, обдолбанный подросток, которому нужно отсидеться, перед тем, как вернуться домой. Повезло, что на него не наткнулась консьержка, иначе копы побывали бы здесь как минимум пару раз.
– Добрый вечер, – бросаю я, поднимаясь.
Тишина.
Наконец добираюсь до своей двери. Не хочу включать свет. Снимаю сапоги, бросаю куртку на диван. Мимо! Пусть лежит. Здесь нет никаких заумных телок, маниакально-невротических соседей – что хочу, то и творю. Классно все-таки жить одному!
Сил идти в душ нет, я валюсь на диван и почти мгновенно вырубаюсь.
Из состояния полукомы меня вырывает жужжание телефона. Кажется, я проспал всего четверть часа. Откашливаясь, вожу пальцем по экрану, пытаясь ответить Картеру.
– М-да?
– Лейн, надеюсь, не разбудил!
Я пытаюсь сфокусироваться на экране телефона.
– Шесть утра! Издеваешься?
Конечно, разбудил, придурок!
– О, наш малыш в плохом настроении…
– Ты привез меня за полночь! Не мог подождать еще пару, а лучше часов десять, чтобы позвонить? Сегодня воскресенье!
– Я соскучился, любовь моя!
Он усмехается.
– Меня озарила супермегаидея для сценария!
– Иди к черту!
– Нам понадобятся актеры с искрой в глазах и слегка тронутый продюсер. Можно я зайду и расскажу тебе об этом?
– Мать твою, нет! Не в 6 утра, Карт! Спроси меня еще раз часов в 11!
Отключаюсь, пока он не успел возразить.
Лежу с закрытыми глазами минут пять, может, десять, но заснуть уже не удается.
Скатываюсь с дивана, осыпая друга проклятьями, и тащусь на кухню.
Содержимое шкафов подсказывает, что день будет дерьмовым.
Ни грамма кофе. Как не ищи. Наверное, кто-то из гостей опустошил мои запасы. Скорее всего Донован. Выставлю ему счет.
Напяливаю ботинки, не зашнуровывая, захлопываю дверь и машинально нажимаю кнопку лифта.
– О! Черт, опять… – Точно, он же сломан.
Быстро спускаюсь по ступенькам и почти бегу на четвертом, лишь бы не встретиться с той ненормальной.
– Серьезно? – Ночной призрак все еще сидит на третьем.
Интересно, что может заставить кого-то провести здесь ночь? Нет, мне сейчас нужен только кофе, никаких других задачек.
К счастью, магазинчик на углу всегда готов кинуть спасательный круг моим незадавшимся дням. Не знаю, спит ли время от времени Сами, его хозяин, но магазин, похоже, каждый раз ждет меня.
6:12. На улице тихо, все крепко спят, а на одном прилавке гордо возвышается пачка кофе.
– Сами, ты мне как мать! Может жениться на тебе?
– Ты не находишь это предложение сверхстранным? – спрашивает он охрипшим голосом.
Я почесываю подбородок и киваю.
– Будем считать, что мне просто не хватает общения, ладно? – Я кладу купюру на прилавок.
– Идет. Хорошего дня, друг.
– И тебе.
Я возвращаюсь, прижимая к груди, будто первенца, ценный пакет с кофе. На третьем этаже меня начинает разбирать любопытство. Я останавливаюсь перед неподвижным телом и пытаюсь разглядеть лицо, закрытое проклятым капюшоном.
– Эй! Алло?
Ноль реакции.
– Тебе не стоит здесь оставаться…
Я присаживаюсь на корточки на безопасном расстоянии. Всякие странные типы из ужастиков могут внезапно вцепиться тебе в глотку, а я не хочу, чтобы кто-то перегрыз мою сонную артерию.
– Ты в порядке? – Я толкаю его в плечо.
О, чудо! Реакция! Просто бешеная атомная реакция! Кажется, что разряд тока подбрасывает это тело сантиметров на пятнадцать. Хриплый голос извергает неподражаемый поток ругательств.
Из кармана толстовки появляется тонкая рука, и ногти с маникюром исчезают под капюшоном, чтобы вытащить наушники. Капюшон наконец сползает, и из-под него появляется всклокоченная грива каштановых волос, падающих на усталое лицо.
Девчонка.
– Который час? – Она прищуривает карие глаза.
– Полседьмого.
– Вот задница…
Я внимательно изучаю ее мраморное лицо и припухшие веки.
– Что-то случилось?
Она смотрит на меня то ли с ненавистью, то ли с отчаянием. Я даже вздрагиваю.