— Однако!!! Наверное, это безумно вкусное блюдо, пани Ядвига? — совершенно спокойно заметил мужчина, как будто сталкивался с подобной ситуацией каждый день.
— Мама, а мозно я поплобую эту милую мыску, — болтая ногами, проговорил карапуз и демонстративно раскрыл рот пошире.
Официанта словно пронзила молния. Каким-то неуловимым движением он тут же выхватил ложку с мышью из рук малыша и, бросив ее в ту же самую салфетку, быстро побежал к обеспокоенному заминкой администратору — худенькой блондинке с живыми глазами. И только он успел поравняться с ней, как его тут же сильно стошнило.
— Славик, что такое? Что это вдруг с тобой? — брезгливо скривив лицо, спросила она удивленно. Вместо ответа Славик развернул перед ней салфетку с вареными мышами, отчего его снова буквально вывернуло наизнанку.
— Фу, что такое? — совершенно обалдев от увиденного и наливаясь краской, растерянно проговорила администратор. — Как же это могло туда попасть?
И тут все в ресторане пришло в необычайное движение. Все куда-то бегали, звонили, чего-то носили, убирали и старались говорить вполголоса.
На дверях заведения появилась табличка «Закрыто на спецобслуживание».
Перед столом оставшейся в одиночестве тройки посетителей стоял старший метрдотель Василий Кузьмич Полыхаев, мужчина лет сорока пяти, с красным холеным лицом и ужасно озабоченными серыми глазками, и, теребя свои короткие рыжеватые усики и старательно подыскивая слова, виноватым голосом говорил:
— Я прошу прощения, господа… но за всю мою двадцатишестилетнюю карьеру это у меня первый и… единственный случай. От имени хозяина заведения и всего нашего коллектива приношу вам свои… самые искренние извинения. Мы, честно говоря, даже не понимаем, как все это могло случиться. Наше заведение до сих пор пользовалось в городе одной из самых лучших репутаций. У нас обедали многие известные люди — Лев Лещенко, Вахтанг Кикабидзе, Эдита Пьеха, Людмила Зыкина и многие другие, но никогда ничего подобного не случалось. Мы все растеряны… Вы должны нас понять…
— Мы должны вас понять? — с явным недоумением пристально посмотрела на метрдотеля очень красивая дама. — Извините, любезный, но вы, по-моему, сами до конца не понимаете, о чем говорите. Вы согласны со мной, Ордалион? — обратилась она к своему старшему спутнику.
— Без всякого сомнения, пани Ядвига, — с возмущенными нотами в голосе ответил молодой человек и тут же обратился к метрдотелю: — Вы нас хотели накормить вареными мышами с овощной приправой, а мы вас должны за это понять. Не кажется ли вам, уважаемый, что это бред! Это полная чушь собачья? И что же здесь можно понять? А? Только одно, что в вашем заведении приличных посетителей пытаются накормить всякой гадостью. И больше здесь нечего понимать… А вы нам, уважаемый, самым бессовестным образом продолжаете петь в свой адрес хвалебные оды, как будто только что удовлетворили наш аппетит необычайной вкуснятиной, и вас за это надо представить к награде… Жаль, что я не успел, как следует, покопаться в своей тарелке, которую так быстро унесли. Уверен, что и там можно было обнаружить нечто подобное — и он брезгливо поморщил свое выразительное лицо.
От услышанных слов метрдотель буквально позеленел, а грустные глаза его тут же наполнились искренними слезами.
— Я… извиняюсь… — начал было он заплетающимся языком, — сейчас сюда прибудет хозяин нашего заведения, чтобы принести… — Но докончить он не успел, потому что красавица перебила его, язвительно кольнув:
— Чтобы принести что-то еще более оригинальное. — И она иронично посмотрела на Василия Кузьмича.
— Нет, — не выходя из равновесия, смиренно ответил Полыхаев, — чтобы принести вам свои извинения. Лично!
— Ну, хорошо, мы его подождем, но учтите, совсем не долго, — коротко ответил мужчина и движением руки дал понять, что разговор окончен.
Василий Кузьмич уже собрался уйти, но тут у него с языка, как он сам потом объяснял, совершенно непонятным образом сорвалось:
— Я извиняюсь, но раз уж так вышло, так, может быть, вам все же… что-то из вторых блюд принести?
— Отбивную из дворняжки или рагу из свиных хвостов с тараканьей приправой? — зло съязвил мужчина с орлиным профилем. — Ни в коем разе в вашем заведении мы больше ни-че-го в рот не возьмем, — энергично покачал он указательным пальцем правой руки. — Давайте же своего хозяина, да побыстрей, а то нас глава вашего города уже ожидает… Да и французский и польский послы уже, наверное, давно у него? — И он демонстративно взглянул на замечательной работы наручные часы.